– Руднев? Растерялся? – недоверчиво
фыркнул Ливанов.
– А что? Считаешь, он такой весь из
себя крутой… – развеселился Радзинский. – Так это он только с виду
такой трезвомыслящий, а как слетит с катушек, так чисто дитя
становится.
– Хотел бы я на это
посмотреть...
– Я думаю, тебе скоро представится
такая возможность.
Ливанов поднял голову и пытливо
посмотрел на Радзинского – совсем как Шойфет полчаса назад глядел
на него самого.
– Па-а-аш, – поразился дед и
встряхнул Ливанова, обнимая его за плечи. – Немедленно выбрось эту
чушь из головы! Шёлк не рвётся, булат не гнётся…
– Викентий Радзинский не сдаётся, –
подхватил, приунывший было Павлуша, и усмехнулся - правда, как-то
невесело.
– Вот-вот. Поверь мне: Руднев был на
грани истерики. Я думал, что он сейчас проговорится. Слышал бы ты,
какую пургу он гнал – Шойфету капитально мозги припорошило. Бедный
парень, честно говоря, и раньше не слишком хорошо соображал, а
теперь и вовсе, как после контузии!
– Нужно срочно вернуть Бергера. Без
него риск слишком велик.
– Пинка ему хорошего, а не Бергера,
– мрачно процедил дед. – Ну что ты зубы-то скалишь? Вот только
скажи что-нибудь! – пригрозил раздосадованный Радзинский, нехотя
встал и направился в дом. – Боже-Боже-Боже-Боже, какой любопытный
персонаж! Надо будет вытянуть его непременно! М-м-м, надо за чёрную
его и вытянуть…– бормотал он себе под нос. Тут он резко затормозил
и с удивлением посмотрел на идущего за ним по пятам Ливанова. – Ты
Князеву-то позвони, а то он весь испереживается. Скажи, что
вынужден немедленно уехать по делам. На Иван Иваныча его спихни. –
И он потопал наверх, оставив обеспокоенного Павлушу у подножия
лестницы.
***
После ухода Руднева Роман упал на
кровать лицом в подушку, и некоторое время лежал так, не шевелясь.
Слабый запах лаванды от наволочки успокаивал, напоминал ему, что он
дома, привязывал его, как якорь, к обыденной реальности, в которой
нет злых и коварных магов, и ничего потустороннего, где он просто
мальчик Рома – предмет неустанной заботы своей мамы.
«Значит, так бывает. Значит, можно
лишиться магии. Не важно, как. Но это возможно», – крутилось у него
в голове. Всё-таки Рудневу удалось здорово его напугать. Стать
обычным человеком Роман не хотел. Наоборот, всеми фибрами своей
души он желал, чтобы сила его стала безграничной. Но этот
рудневский приятель – он тоже этого хотел. Сначала. А потом вдруг
не захотел ничего. Странно как-то. И страшно.