– Сначала напои, накорми, а потом и
расспрашивай, – вспомнилась присказка, которой всякие царевичи
обычно отвечали надоедливой Бабе-Яге. – Надеюсь, ты не забыл, где
кухня?
– А ты не спутал меня со своей
мамой? А, Шойфет?
– Моя мама и без дополнительных
вербальных стимулов кудахчет вокруг меня день-деньской, так что не
знаешь куда деваться. Поэтому ответ отрицательный. И не вздумай
сварить на завтрак овсянку – я вылью её тебе на голову.
– Ты просто хам, – мрачно
констатировал Бергер, решительным шагом направляясь в сторону
кухни.
***
На столе Романа ждал дымящийся
посыпанный зеленью омлет, горячий тост с сыром и – Бергер сварил
ему кофе! С ума сойти – как будто мама приехала…
Бергер всё ещё был обижен, но
произведённым эффектом остался доволен. Наливая себе чай, он
признался-таки:
– Я просто у тебя спросил, чего ты
хочешь. Так что – никакой мистики…
Роман, взявшийся было за вилку, дико
расхохотался.
– Ты сам-то себя слышишь – «никакой
мистики»... Ты хоть представляешь, как обычные люди живут? Мы с
тобой для них мутанты!
– Спасибо за «мы с тобой», но… Я
должен сказать тебе одну вещь, Рома, которую, как я вижу, ты не
очень хорошо понимаешь. Мы все «обычные». Других людей не
бывает.
Роман поморщился, как от зубной
боли:
– М-м-м, Кира, я тебя умоляю! Эти
амёбы с зачаточным сознанием, которых ты пытаешься мне в компанию
навязать, не вызывают у меня ничего, кроме омерзения. Я с этими
уродами должен брататься? Не дождёшься. И… просто, оставим эту
тему!.. – и Роман мрачно принялся за еду.
– Не слишком любишь думать? Да? –
искоса взглянул Кирилл. – И всё-таки: твои родители – они
кто? Тоже «уроды»?
Роман чуть не подавился:
– Ты же меня понял! Это подло с
твоей стороны!
– Не можешь ответить?
– Ладно, – сдался Роман. – Отвечаю.
Общение с близкими людьми – я имею в виду формально близкими – со
временем порождает иллюзию их частичной сознательности. Которая,
правда, рушится, стоит посильнее надавить. Но чувство
самосохранения и здоровый эгоизм удерживают нас от этого
неразумного шага.
Кирилл погрустнел и ничего не
ответил. Так что Роман смог спокойно доесть свой завтрак, радуясь
про себя, что так успешно нейтрализовал приставучего ботаника.
– А посуду мыть будешь ты, – с
вызовом заявил Бергер, когда с завтраком было покончено.
– Да ради Бога! Я не гордый, –
пренебрежительно фыркнул Роман.