– Вот что ты сейчас делаешь?! –
рявкнул Роман, осознав, что Бергер не просто разглядывает его.
– Слушаю. – Кирилл удивился так,
будто речь шла об очевидном. – Так проще, Ром. Про себя ты яснее
выражаешь свои мысли. Не фильтруешь, что сказать, не хитришь.
Первым порывом Романа было вскочить
и закатить дикую истерику, переколотив в процессе всю посуду на
кухне, но Бергер приложил палец к губам и серьёзно сказал «т-с-с»,
и вся злость вдруг куда-то испарилась. И он остался смирно сидеть
рядом с Кириллом, покорно глядя в его правдивые голубые глаза.
Наконец, Бергер, нахмурившись,
опустил голову. А потом вдруг положил свою ладонь поверх руки
Романа всё ещё лежавшей на его плече.
– Шойфет, – проникновенно сказал он,
пытливо вглядываясь в его драматически напряжённое лицо, словно
вылепленное излишне страстным и нервным ваятелем, – Шойфет, ты ведь
не пойдёшь к этому маньяку?
– Ты что не понял? – глухо спросил
Роман. – Если я не пойду, он тебя заберёт.
– Глупости, Рома. Я не вещь, чтобы
меня забирать. Это примитивный шантаж. Ты показал ему, чем тебя
можно зацепить, вот он на этом теперь и играет.
– Он не играет, – покачал головой
Роман, и чёрные глаза его опасно блеснули. – Он всю жизнь посвятил
поискам этого проводника. И он на всё пойдёт – даже убьёт, не
задумываясь – ради достижения своей цели. Поверь, я видел Руднева в
работе. Я знаю, что он за человек.
Кирилл задумчиво прикусил губу. И
вдруг ахнул так, что у Романа чуть сердце не остановилось.
– Это же тебя я весь месяц видел!
Шойфет! Этот господин с выразительным профилем – это же ты!.. –
выкрикнул он, хватая его за плечи. – Я вспомнил, потому что… Я же
видел себя с книгой! И коридор, по которому мы шли – я по нему
бежал! И библиотека эта…
Роман осторожно попытался
освободиться из бергерова захвата, но только сильнее оказался
стиснут впившимися в него пальцами Кирилла. Бергер смотрел на него
безумным взглядом и всё продолжал трясти, поскольку слов для
выражения своих мыслей он явно не находил. А через мгновение и
самому Роману стало всё равно – трясут его или нет, потому что он
тоже внезапно понял, что за открытие так подкосило Бергера.
– Ты хочешь сказать, что ты и этот
ребёнок… что это тебя я… убил? – с усилием выдавил он, отказываясь
верить в такой поворот дела.
– Да не убил! Какой же ты
бестолковый! Ты… не успел. Я сам воспользовался проводником, без
тебя! Чтобы изменить направление! Я знал, что ты собираешься
сделать! Я знал – понимаешь? А ты не догадывался! – Бергер
замолчал, задохнувшись от накативших на него чувств, а потом вдруг
принялся гладить обалдевшего Романа по волосам и по лицу, а затем и
вовсе притянул к себе, сжав до хруста в костях.