– Киллер. – Роман поставил сумки на
пол и насмешливо поглядел сверху вниз на шокированного Кирилла.
– Что?!
– Что слышал. А ласково Килькой
кличут.
– Бедный котик… – Кирилл не решился
далее озвучить свои мысли по этому поводу и только осуждающе
покачал головой. Подхватив на руки разомлевшее от ласки животное,
он решительно поднялся. – Куда теперь?
Роман оглянулся, и сразу закашлялся,
чтобы скрыть смущение: две пары голубых глаз смотрели на него
одинаково строго и изучающе.
– Следующая дверь, – пробормотал он,
ускоряя шаг.
«Ну надо же!», – поражался он про
себя. – «Феноменальное сходство!». И вспомнил, как позапрошлым
летом неизвестно откуда взявшийся белый котёнок уверенно запрыгнул
к нему на колени, свернулся клубочком и преспокойно уснул. Лидия
Вениаминовна, которая вышла через некоторое время в сад, чтобы
позвать любимого племянника обедать, просто растаяла при виде этого
ангельского создания и, недолго думая, решила оставить его
себе.
С именем получилось и того проще.
Вежливо полакав предложенного молока, котёнок уселся на соседний с
Романом стул и принялся терпеливо ждать, пока избранный им
хранитель его белой и пушистой шкурки закончит свою трапезу. Он был
сама невинность, но ровно до тех пор, пока мимо не пролетела муха.
Совершив молниеносный бросок, котёнок эффектным, отточенным
движением прижал насекомое лапой. Раздался недвусмысленный хруст, и
трупик мухи был небрежно сброшен на пол. «Киллер!» – хором
воскликнули потрясённые свидетели происшествия. Так это
трогательное существо с ангельской внешностью и холодными глазами
убийцы было избавлено от участи именоваться банальным Пушком или
Снежком.
«И почему я раньше не понял, кого
Бергер мне так сильно напоминает!» – удивлялся Роман про себя. –
«Вот же он – его двойник – белый, пушистый и безжалостный. И тоже
гуляет сам по себе – не очень-то я ему и нужен».
Это совпадение явно попахивало
мистикой. Спускаясь по лестнице за своими вещами, Роман с нервным
смешком покосился на дверь, за которой находилось теперь целых два
киллера. Руднев бы оценил иронию ситуации. Эх, босс, где-то ты
теперь?..
***
В первый же день Роман усвоил, что
пообщаться с Бергером, если он того не хочет, практически
невозможно. Он ускользал так безукоризненно невинно – в смысле
полной своей непричастности к развитию событий, что придраться было
не к чему.