Потом на горизонте появился твой
голубоглазый приятель, который уже идеально подходил на роль
жертвенного агнца, и всё, вроде, стало ясно, кроме одного – зачем
ему ты? А потом, в один прекрасный день, патрон велел мне пустить
тебя в расход – надоело, видно, ему с тобой возиться. И он
«подарил» мне тебя. Сказал, что я могу использовать тебя в качестве
платы за билет в страну бессмертия…
Руднев как-то загрустил, вспоминая о
своих досадных промахах. Взгляд его стал таким беззащитным,
отрешённым, длинные тонкие пальцы неуверенно и нервно перебирали
перстни и кольца, то снимая, то надевая их вновь. И Роман
совершенно отчётливо вдруг увидел, что перед ним сидит не
блестящий, успешный, уверенный в себе господин адвокат, а
несчастный, измученный нечеловеческим давлением на психику мальчик,
который, собственно, никуда и не делся, просто спрятался от чужих
глаз за солидной оболочкой.
– Так это Патрон велел Вам послать
меня тогда за диском? – мягко спросил Роман, борясь со жгучим
желанием обнять, приласкать и утешить Руднева. Ясно было, что босс
не оценит его порыва. Но этот жест – привлечь к себе и
обернуть плащом – почему-то упорно казался привычным. Как будто
Роману уже много раз приходилось делать это именно для своего
шефа.
– Патрон, – отрывисто бросил Руднев,
стряхивая с себя неуместную задумчивость. – Твоя одержимость этой
вещью как-то входила в его планы. Ты, конечно, легко попался на
крючок…
– И Вы никогда не спрашивали его обо
мне?
– Я привык подчиняться ему без
лишних рассуждений, – пожал плечами босс. – Он знал, что делает, я
– нет.
– А когда Вы поняли, что я – это и
есть он? – небрежно поинтересовался Роман. И глянул на шефа искоса,
чтобы заметить его реакцию на свои слова.
– Ты – это не он, – недобро
усмехнулся Руднев. Но сердце его забилось быстрее – Роман слышал
его тревожный пульс на расстоянии.
– Вы… ошибаетесь, – усмехнулся Роман
и, избегая настороженного взгляда шефа, поспешно сменил тему. – Я
правильно понял, что у Вас ко мне масса претензий?
– Как ты догадываешься, – зло
прищурился в ответ Руднев, – я был уверен, что овладевал секретами
магии не для того, чтобы потом самому сидеть в архивах, брататься с
коллекционерами, таскаться по всему миру, изучая содержимое
музейных запасников. Я ждал чего-то, скажем так, более
захватывающего. Поэтому – ещё раз повторяю – я ненавижу тебя за то,
что двадцать лет своей жизни мне пришлось потратить на эту
бессмысленную возню.