– Нет.
– Значит, не хотел. Ступай. При
следующей встрече сам спросишь.
– А можно узнать…
– Потом, Рома, потом, – перебил его
учитель. – Можешь подойти ко мне в любое другое время, и я с
удовольствием отвечу на все твои вопросы. Но в ближайший час я
занят. Не обижайся, пожалуйста, – с досадой добавил он, заметив,
как Князев помрачнел после этих слов.
Когда дверь за ним, наконец,
закрылась, Николай Николаевич усадил Бергера напротив себя и
внимательно на него посмотрел.
– Ты плохо выглядишь, – озабоченно
сказал он.
Кирилл молча поднял на него
измождённый взгляд и тяжело вздохнул. Чудовищная усталость на его
детском доверчивом лице пробудила бы в душе любого справедливое
негодование: кто посмел так замучить ребёнка!
– Ну, в чём дело, рассказывай, –
мягко велел Аверин.
– Николай Николаевич, я, кажется,
сделал чудовищную глупость, – запинаясь, начал Кирилл. – Даже не
знаю, как так получилось… Я Вам уже говорил вчера… про Князева…
Из-за него я не спал сегодня всю ночь… Он говорит со мной
постоянно. И ещё на меня высыпается огромное количество информации,
связанной с ним. Беспрерывно. Как будто плотину прорвало. Это
ужасно. Я узнал о нём столько кошмарных вещей, что меня уже просто
трясёт. А во сне он намного активней, чем днём. Явился ко мне ночью
и принялся изводить меня рассуждениями на тему, кто здесь главный и
как мало я из себя представляю без вашей опеки. Вообще, он был
очень зол. Сказал, что никуда я от него не денусь. Представляете?!
Он твёрдо решил меня «приручить». У него, видите ли, научный
интерес! Ему хочется знать, как я устроен – будто я машина! Какие у
меня возможности, какие «технические характеристики». Он даже
прикидывает, как меня можно использовать! Он хочет, чтобы я что-то
для него сделал… То есть, известно что… Я, наверное, не очень
связно изъясняюсь… Но я так устал! Короче, он меня пугает. И я не
хочу иметь с ним ничего общего. Пожалуйста, Николай Николаевич,
помогите мне от него закрыться. Это ведь возможно?
– Нет, – твёрдо ответил учитель.
Кирилл воззрился на него удивлённо и испуганно. – Именно об этом я
и хотел с тобой поговорить. – Николай Николаевич переставил свой
стул поближе к Бергеру и взял его за руку, сверху накрыв её другой
ладонью. – Как ты думаешь, два таких, мягко скажем, необычных
мальчика могли случайно оказаться в одном классе? Ты никогда не
задавал себе вопрос – зачем? Ведь я же знаю, что ты наблюдаешь за
ним. С самой первой вашей встречи. И что ты помогал ему уже не раз.
И умудрился делать это так, что он до сих пор об этом не знает. А
вчера не смог. Думаешь, это случайность? Или в пересечении ваших
жизненных путей всё-таки есть какой-то особый смысл? То, что он
тебя заметил, означает, что ваши судьбы пришли, наконец, в
соприкосновение. Может быть, слишком рано – поэтому так много
шероховатостей в ваших отношениях. Но, поверь, это необходимо.
Скажем так, жизненно необходимо. Мне очень жаль, Кир, но с Князевым
ты связан на всю свою жизнь. А может быть и больше. В принципе, ты
можешь этим знанием пренебречь и попытаться избавиться от этого
неприятного симбиоза, но ничем хорошим для тебя это не
кончится.