На пологой вершине Роман оказался
настолько быстро, что не удержал равновесие и, нелепо взмахнув
руками, повалился вперёд. Он сильно ободрал при этом ладони и ушиб
коленку. На мгновение боль отвлекла его от мыслей о Ключе. Но уже в
следующую секунду ему показалось, будто его дополнительно огрели по
голове чем-то очень тяжёлым и твёрдым. Прихрамывая, он пошёл
вперёд, отказываясь верить своим глазам и оглядываясь, чтобы
удостовериться, что ничего не пропустил. Но старик не обманул: тут,
действительно, ничего больше не было, кроме бескрайнего неба,
огромных ярких звёзд над головой и этой фигурки, одиноко сидевшей в
темноте прямо на земле, подтянув колени к подбородку.
Шойфет! – звонко крикнул Кирилл. Он
бросился навстречу Роману, обвил его шею руками и… зарыдал.
Потерявший дар речи Роман попытался оторвать от себя Бергера,
однако в результате был перемазан слезами и оставил эти бесплодные
попытки.
Бергер – ключ? Как с ним теперь быть
– в карман положить? Если это правда, то получается, что вместо
того, чтобы обрести безграничную свободу, он попал в абсолютное
рабство. К Бергеру. Он хотел точно не этого. Это же приговор.
Пожизненный. За что ж такое наказание-то?!
Интересно, а можно отказаться от
ключа? Как-нибудь переиграть финал? Договориться, в конце концов?..
Увы, ответ Роман и сам уже знал. Что там сказал старик? Ты уже имел
то, за чем сюда пришёл… И пастухи не зря над ним смеялись, когда
узнали, что он ищет. А Дед что ему сказал: «Тебе Бергер нужен, а ты
ему – нет». Знал, значит. Весь путь был бессмысленным. Столько
усилий и всё напрасно!
В полном смятении смотрел он на
языки пламени, на лёгкие красно-оранжевые тени, трепещущие в тесном
кирпичном плену. Огонь? Откуда здесь печь? И… Аверин? Николай
Николаевич укоризненно глядит на него, забирает у него Бергера и,
бережно прижимая к себе, уводит, шепча всхлипывающему Кириллу
что-то утешительное и ласково гладя его по волосам. В углу
ухмыляется дед. Он не спеша встаёт, подходит к Роману и щёлкает у
него перед носом пальцами:
– Эй, Шойфет, очнись, приехали… –
ехидно произносит он. Дед оказывается, такой высокий. Роман едва
достаёт ему до плеча, а ведь он сам роста не маленького. Для своего
возраста, разумеется. – Обрёл сказочное могущество, колдун
несчастный? – хохочет дед.