– … мы сбежали. Больше не было смысла
оставаться там. Когда мы поймали сигнал из научного центра, я
первым делом хотел раструбить об этом, чтобы все живущие на базе
наконец-то увидели просвет во всей этой безысходности. Но знаете,
какой приказ я получил? Держать язык за зубами. Никому не нужно
лекарство, никого не интересует исцеление укушенных. Новый мир
понравился некоторым куда больше, чем прежний. Они подготовились.
Заранее обосновались на базе, кое-где даже территории подчистили. И
я про все это знал. Есть приказ – выполняй. Мне отчасти повезло, на
моих руках напрямую не было крови. Я не участвовал в зачистках, но
я и не возмущался.
Алекс хмыкнул. Он стоял,
облокотившись о дерево. В руке был отобранный у Фила пистолет.
– Да, я понимаю, что они бы и меня
пристрелили. Бороться с ними – мне не по силам. Зато теперь нам
удалось сбежать. Кроме меня есть еще семеро. Из них всего двое
мужчин. И оба гражданские. Они все ждут меня. Я заметал следы.
Уводил хвост.
– Вертолет послали за вами?
При слове «вертолет» Кулькен
напрягся.
Фил, заметив это, кивнул.
– Вам от них тоже досталось, да?
Алекс не ответил. На секунду-другую
повисла давящая тишина, потом Фил решил продолжить рассказ:
– Никому не нужно никакое лекарство.
Новые правила жизни – гораздо лучше прежних. Вот так они рассуждают
там, на базе. Вот он – почти идеальный контроль. Люди боятся,
значит, ими проще управлять. Стены и заборы базы кажутся им
спасительными. Но я знаю, что те порядки, что установил главный, –
только начало. Это только цветочки. Я уверен, что даже половины их
планов не знаю, но и от того, что есть, меня уже воротит.
– Нам все равно нужно попасть на
базу.
– А я должен вернуться к своим. – Фил
поморщился, от боли. – Помогите мне дойти до них, и я расскажу вам
все, что поможет вам занять выгодную позицию, когда вы прибудете на
место, если, конечно, за время моего рассказа не решите примкнуть к
нашей группе.
Гудвином этого почти изумрудного
из-за обилия зелени «города» оказался ничем не примечательный
человек. Он не был ни красавцем, ни уродом. Он вообще был
«никакой»: полноватый, с незапоминающимся лицом, он неспешно
катился по сцене на своем «изумрудном троне» – инвалидной
коляске.
Лиа ожидала увидеть яркого,
громогласного человека, наделенного харизмой, а увидела безликого
мужика в коляске.