– С добрым утром, Тополь, – вяло откликнулся я.
– Как самочувствие, Ясень?
– Нормально. Движемся прежним курсом.
– Ты один, Ясень?
– Почти. Со мной пятеро друзей с женами и двое слуг, но все пьяные в жопу, поэтому мы можем считать наш разговор конфиденциальным.
– Идиот! Прекрати паясничать. Пойми, наконец, уже настало утро. Она слышит нас?
– Нет, Тополь, она как раз пошла пописать.
Татьяна хрюкнула в ладонь, но Тополь, наверное, услышал и сказал:
– Брешешь ты все, Ясень. Тебе сейчас, конечно, хорошо, я понимаю. Наверно, принял уже. Но дело начинается серьезное. Пора включиться, Ясень. Иначе ты плохо кончишь.
– Кончаю я всегда изумительно хорошо, – самодовольно заявил я, но это была последняя шутка, я уже сам почувствовал, что хватит. – Слушаю тебя очень внимательно, Тополь.
– Ты …енно внимательно слушаешь! – Тополь сорвался на матюги, но в эфире что-то отчаянно заверещало, словно некий вселенский цензор вычеркнул из контекста площадную брань. – Ну, скажи, идиот, что я буду делать с этой твоей девкой?!
Я ответил холодно и зло, подчеркнуто разделяя слова:
– С этой. Моею. Девкой. Ты, Тополь. Ничего. Делать. Не будешь. Понятно?
И он почему-то вдруг сразу успокоился. Помолчал секунды три и начал говорить совсем о другом:
– Ты ехал в Заячьи Уши?
– Да.
– Ну, вот туда и поезжай.
– На "ниссане"?
– Нет, на лошади. Я буду ждать тебя возле твоего дома.
– И сколько вас там?
– Ну со мною, естественно, будут пятеро друзей с женами и двое слуг. Все – трезвые.
– Понятно. А ты знаешь, где мой дом?
– Я про тебя все знаю, идиот. И чтобы ты был там через полчаса. В экстренных случаях вызывай. Долгий завтрак и всякие утренние нежности экстренным случаем считать запрещаю. Опоздание без уважительной причины будет строго наказано. Все. Конец связи.
– И вот с такими людьми приходится работать, – сообщил я, повернувшись к Татьяне.
Она сидела какая-то совершенно потерянная и невидящими глазами смотрела в одну точку.
– Кто он? – спросила она.
– А вот этого тебе лучше не знать, – подыскал я эффектный ответ на ее незамысловатый вопрос. – И вообще, Танюшка, лучше уходи, честное слово, не ввязывайся ты в это дело, не надо. Они еще не знают тебя. Ты сейчас оденешься, поймаешь машину и уедешь отсюда навсегда. А если все будет хорошо (а все еще будет хорошо, Танюшка) я тебе обязательно позвоню. Договорились?