И он — это все, что есть у
Шалье.
Когда толпа яриц неожиданно пала
ниц и только главная жрица стояла, вереща оглушительно громко,
взгляд Шалье оторвался от экрана и задержался на трехмерном
манекене в углу комнаты.
Костюм из ярких красных полос
ткани, соединенных блестящими кожаными ремешками был придуман еще
Ранье. Мужскую модель он надел сам. А эту… сделал в подарок
Мальтике. Она, помнится, не оценила.
Жрица верещала, радостно
вскрикивая и красные лоскуты вздрагивали и блестели, отсвечиваясь в
глазах Шалье.
***
Целый день Латиса ничего не делала,
только ела, смотрела старые любимые фильмы да земные новости
читала. Получила длиннющее письмо с извинениями от Филиции. Все что
случилось при отлете экспедиции казалось чем-то настолько давним и
забытым, что Латиса с трудом обо всем этом вспоминала, а уж от
злости и следа не осталось. Поэтому она сразу же ответила, что все
в порядке и ей тут совсем неплохо живется, так неплохо, что даже
домой неохота. Хотя иногда не хватает океана…
Курить сегодня не хотелось, да и кофе
порядком надоело. Латиса пила сок и смотрела комедию, где земные
животные, внезапно ставшие разумными, спасали землян от безумных
инопланетян и, конечно же, спасли. Белоснежный тигр косился
янтарным глазом прямо в камеру и без слов было понятно, что он
готов на все ради людей. С чего бы это?
Очень быстро пришел ответ от Филиции
— она просила Латису подписать прошение к Советникам, в котором они
всем коллективом просили не наказывать Леви. Ни секунды не
раздумывая, Латиса подписала и отправила, надеясь, что эта история,
наконец, осталась в прошлом и про нее можно будет спокойно
забыть.
Хотелось видеть Шалье. К тому же им
нужно было серьезно поговорить. Может не сейчас, попозже, но
придется. Сейчас Латисе хотелось просто его увидеть и чтобы он
посидел рядом и улыбнулся. И чтобы позвал по имени тем голосом, от
которого просто дух захватывает. Ни у кого больше так не
получается.
На ужин она заказала только овощи,
зато самую большую тарелку. Разноцветный салат вперемешку с
кусочками местного подобия сыра пах чем-то настолько свежим и
выглядел таким красивым, что, несмотря на голод, его было жаль
уничтожать.
Услышав звук открывающейся двери,
Латиса вскочила и пошла встречать Шалье.
Он стоял прямо у выхода, дверь в
синюю комнату за спиной осталась открытой. На застывшем потемневшем
лице сумасшедшим блеском жили одни только глаза.