Теперь старуха увидела себя уже в
городе. Она не пошла в сельскую церковь. Ее там все знали, это было опасно.
Город большой, и шансов встретить знакомых практически не было. Причина для
поездки тоже нашлась – она хочет поступить учиться. Надо съездить и все
разузнать. Но начала она не с учебных заведений, а с поисков церкви. Когда
нашла долго стояла перед входом, не решаясь войти. Что-то из последних сил
удерживало ее, мешало пошевелиться.
Так, переминаясь с ноги на ногу и
уговаривая себя, она протопталась около храма довольно долго. Вдруг в самом
начале улицы, она увидела несколько фигур в кожанках. Хотя ее здесь и не знали,
все же не стоило маячить перед таким сомнительным заведением на глазах
чекистов. С отчаяния она нырнула в дверь.
Окончательный и бесповоротный шаг был
сделан. Чекисты стали всего лишь последним толчком, а решение она приняла сама.
Лично. И гораздо раньше, чем приехала в город. Это непростое решение она вынашивала
долго и мучительно. Оно росло внутри нее, постоянно подкармливаемое ненавистью
и острым желанием отомстить. Такое решение было абсолютным порождением зла.
Поэтому она отчетливо понимала – сделав этот шаг однажды, она полностью лишает
себя возможности отступить или вернуться назад. Никогда. Подобные вещи человек
решает для себя один раз. И навсегда.
В церкви было сумрачно, прохладно и
пусто. Пошарив глазами, она нашла в углу небольшой ящичек со свечами. Вдохнув
поглубже, твердыми шагами, подошла туда и, положив рядом с ящиком монетку,
взяла свечу, крепко прижав к себе. Буквально, с трудом отрывая ноги от пола,
сейчас уже ни о каком твердом шаге не могло быть и речи, потащилась влево.
Казалось, даже воздух церкви, наполненный запахом ладана, кричит ей прямо в уши
– остановись, не делай этого! Она поспешно отогнала от себя наваждение и
подошла к плоскому столу под распятием…
Старуха вздрогнула и открыла глаза.
Сердце билось часто и неровно. В груди и под лопаткой возникла тянущая боль.
Она, не глядя, протянула правую руку к столу, нащупала колокольчик и позвонила.
Ее компаньонка была туга на ухо и криков могла не услышать, а вот звон
колокольчика слышала хорошо. Торопливые, шаркающие шаги нарушили окружающую
тишину.
-
Агафья, ну что у тебя опять случилось? – несмотря на
одышку, голос компаньонки звучал довольно бодро, с легким налетом досады.