Мама
птичкой выпорхнула из-за стола и ретировалась. Я даже опешить не
успела. Еще бы, она свое дело уже сделала — выманила
меня.
— А если не
сяду? — из упрямства протянула я.
— Ты же не
будешь устраивать прилюдных сцен? Я думал, ты уже достаточно
повзрослела и получила сполна жизненных уроков.
Если он
думал меня пристыдить, то просчитался — я действительно кое-чему
научилась. Например, что если с тобой так настойчиво ищут встречи,
то это может быть полезно. Не факт, конечно, что для меня. Но
любопытно — уж точно. А уж что делать с результатами этой встречи —
всегда можно будет придумать. Вряд ли в папеньке взыграли отцовские
чувства, тут дело в чем-то другом.
— Итак? — я
вопросительно подняла брови.
— Даже не
поздороваешься с отцом? — хмыкнул тот.
—
Здравствуйте, отец. Я внимательно вас слушаю.
Он
поперхнулся. Господин армейский полковник не привык, что с ним так
разговаривают.
— И тебе
здравствуй, доченька, — буркнул он. — Да вот, хотел поделиться с
тобой кое-какими новостями, только теперь не знаю, надо
ли.
Фу какая
детская уловка. Надо поуговаривать, доказать, что дочь все осознала
и теперь будет послушной-послушной. Тогда может и стоит уделить ей
своего драгоценного внимания. И капельку информации.
Однако я
внутренне подобралась. Не выдав себя, произнесла
равнодушно:
— Что ж
так?
И подперла
голову кулаком.
— Как была
ягоза, так и осталась, — вздохнул отец.
Ожидал, что
я расстроюсь, что расстроила его, но я лишь пожала
плечами.
Он окинул
меня уже более внимательным взглядом, потом быстро осмотрел зал, а
после наклонился ко мне.
— Знаешь,
твой Падуану на самом деле отличный следователь, один из лучших, я
бы даже сказал.
— Он не
мой, — невпопад отметила я. И добавила: — Я, собственно, и не
сомневалась в его способностях, но спасибо, что подтвердил. Только
как ты об этом узнал?
— Он смог
отыскать косвенные доказательства того, что у тебя не было злого
умысла в отношении Альена, — с официозом ответил отец.
И
выразительно посмотрел на меня.
Я же могла
только хлопать глазами. В голове сразу же зароились полчища
вопросов, но ни один из них вслух не задала — голос попросту
пропал. Оно и к лучшему. Зато я наконец-то поняла, что там
невзначай бросил Падуану про Комиссию.
Отец так и
не дождавшись от меня внятной реакции, сжалился и
продолжил: