Хм-м…
В голове мелькнуло смутное подозрение. А ведь моя бабка по
слухам была та еще темная колдунья. Да и сама я обладаю
способностями к магии, правда, пока особо не разобралась, какими
именно. Но, по крайней мере, с духом барона Гейба без проблем
пообщаться сумела. Уж не на это ли намекал Дуглас, когда требовал,
чтобы я занялась тем, что умею лучше всего? Тогда становятся
понятны и его угрозы про костер. Вряд ли в этом мире одобряют
подобные заигрывания с созданиями из мира мертвых.
Любопытные соображения. А главное — очень логичные. В таком
случае получается, что наш брак был даже выгоден Петеру. Он в курсе
моей семейной истории. Недаром осадил Дугласа за обедом.
А уж не поддался ли он будущему тестю в игре, на кону которой
стояла свадьба со мной?
Смелая мысль, но возможная. Агнесса говорила мне, что картежник
из моего отца тот еще.
Я украдкой потерла лоб. Ох, как же все тяжело! Эдак скоро у меня
от всех этих предположений голова лопнет. Куда уж там обычным
кабинетным интригам, когда молодые сотрудники пытаются выслужиться
перед начальством, подсиживая работников со стажем.
Я отвлеклась от процесса рассматривания шкафов и быстрым
взглядом оценила окружающую обстановку. С трудом удержалась от
того, чтобы не цокнуть неодобрительно языком.
Уж очень неубранно было в этой комнате. Письменный стол, над
которым плавала хрустальная сфера с огнем, был завален
всевозможными бумагами. Множество листов лежало и на полу, оставив
для прохода совсем крохотное расстояние.
Я прищурилась, силясь понять, что на них написано. Точнее
сказать — нарисовано. Бумага была сплошь покрыта непонятными
символами. Особенно часто повторялся круг, вписанный в
треугольник.
— Счета, — проговорил Петер и подошел к столу, небрежно ступая
прямо по листам. — Где-то они здесь.
Небрежно смахнул целую кипу на стул, что-то небрежно скомкал и
отбросил в дальний угол.
— Сдается, твои слуги пренебрегают уборкой не только на верхних
этажах, — с намеком произнесла я, осторожно освободила одно из
кресел от залежей записок и заметок, после чего села в него.
— О, я запрещаю кому-либо сюда входить, — ответил Петер, ни
капли не смутившись. — Видишь ли, тут все лежит в особом порядке.
Переложишь один лист — и все пропало.
Именно в этот момент он неловко дернул рукой, перебирая
очередную стопку бумаги — и она вся рухнула на пол.