Я встала. Неслышно обогнула стол и положила перед Петером листок
со своими вычислениями.
Тот не удержался и бросил на него быстрый любопытствующий взгляд
через растопыренные пальцы.
— Посмотри, сколько мяса должны были съесть в твоем замке, если
верить счетам, — мягко проговорила я. — Сколько зелени и сыров. Не
видишь ничего странного?
Петер нехотя взял листок в руки. Неполную минуту слепо
вглядывался в ровные ряды чисел. Затем с тихим
полустоном-полувсхлипом уронил его и опять обхватил голову руками,
как будто страдал от невыносимой головной боли.
— Мне очень жаль, — повторила я и все-таки легонько погладила
его по плечу.
Еще несколько секунд Петер сидел, прерывисто дыша. Затем встал,
подхватил со стола листок, неопровержимо обличающий махинации его
дочери, и двинулся к дверям.
— Я должен поговорить с Агнессой, — кинул он мне, не
оборачиваясь. — Немедленно! Подожди меня здесь.
И еще через пару секунд я осталась в долгожданном
одиночестве.
Отлично! Полагаю, разборка между Петером и его дочерью займет
приличное время. А значит, я успею обыскать его кабинет и найти эту
проклятую карту, о которой мне все уши прожужжали.
В этот момент за моей спиной послышалось осторожное
покашливание. Я резко обернулась, но никого не увидела. Правда,
взгляд упал на зеркало в старинной деревянной оправе.
Неужели меня вновь вздумал навестить дух барона Гейба? Поболтаем
в таком случае. Кому, как не ему, знать, где спрятано столь
необходимое мне.
И я смело подошла к зеркалу.
Как и следовало ожидать, в отражении за своей спиной я увидела
легкое белое облачко. Правда, теперь в нем даже смутно не
угадывались очертания человеческой природы.
— Прости, — прозвучало едва слышно. — Этот кабинет далеко от
места моей смерти. Поэтому мне так тяжело находиться здесь.
— Да ничего страшного, — успокоила я призрак. Тут же продолжила:
— Ну, и где карта?
— Лариса, а ты удивляешь меня, — проговорил призрак, словно не
услышав моего вопроса. — Я не думал, что в тебе столько
хитрости.
— Жизнь научила. — Я пожала плечами, не чувствуя ни капли
раскаяния. — И потом, вы сами говорили, что именно такая жена нужна
Петеру. Вы правы, он слишком нерешителен и… как бы это сказать…
слишком далек от житейских вопросов. Первый раз вижу, чтобы
человека так нагло обворовывали, а он не замечал ничего
дурного.