Серо-зеленые глаза шефа-искателя
проницательно сощурились.
— Вас гложет обида, Терри Риамен.
Уверен, вы даже не попытались выяснить, почему она так
поступила.
Терри протер уставшие глаза.
— Если бы вы не пытались задержать
меня... а затем и ваши знакомые господа Риттау и Фархад... может, я
услышал бы ответ. А может и нет. Она была, — он задумался, подбирая
нужное слово, — погружена в себя. И нет, я вовсе не обижен. Я не
малое дитя, чтобы требовать от матери ласки в такой момент.
— «Мои знакомые господа», — Фарелл
наигранно повторил интонацию Терри, — настойчиво рекомендовали мне
не искать с вами встреч. Возражать я не стал. Но вы пришли сами. Я
полагал, вы выяснили что-то важное о деле вашей матери. Как
оказалось, новую точку зрения вы мне не принесли. Так зачем вы
пришли, Терри Риамен?
— Просить о помощи.
Луна заглядывала в окна коридора на
третьем этаже. Перед запертыми створками дверей Малой библиотеки
дежурил парень из дворцовой службы безопасности. Он неудержимо
зевал и часто моргал, борясь со сном. Риттау хотел пройти мимо, но
решил, что здесь что-то не так. Никогда прежде он не видел, чтобы
люди Рагнара сторожили книги по ночам. Нехорошие подозрения
кусались ненавязчиво, но ощутимо.
С некоторых пор предателей и
заговорщиков вокруг стало слишком много.
— Руки вверх! — издалека скомандовал
Риттау, заводя руку за полу пиджака.
Безопасник, хвала Создателю, не
подчинился, а вместо этого схватился за парализатор и огляделся.
Увидел Риттау в неверных тенях коридора, но вряд ли узнал сотника
королевской гвардии, так что угрожающей позы не сменил.
— Кто таков?
Риттау подошел вразвалочку и сунул
мальчишке под нос раскрытый бумажник с королевской звездой.
— Антеро Риттау, сотник, — сухо
представился он. Захлопнул бумажник и сунул обратно во внутренний
карман. — Я, конечно, всегда поощрял любовь подрастающего поколения
к знаниям, но мне кажется, библиотека уже закрыта, разве нет?
— Никак нет, сотник! Велено
охранять.
Риттау посмотрел на парня как на
идиота. Вот уж точно говорили, что Рагнар набирал себе людей по
остаточному принципу. Из тех, у кого в головах сплошной осадок. И,
скорее всего, руководствуясь исключительно жалостью к их
семьям.
— Кого? От кого охранять?
— Не велено разглашать, сотник, — в
его ответе послышалось беспричинное превосходство.