Терри стиснул челюсти. И шел дальше
молча, не поднимая головы. Ему разом сделались неинтересны и
мерцающие стены, сложенные тысячу лет назад при помощи Древней
магии, и люди, собирающиеся прыгать с крыш. Если здесь так
заведено, то пусть.
Они вошли во дворец и какое-то время
ходили по коридорам, поднимались по лестницам. Все это время Терри
думал, зачем король вызвал его среди ночи. Ни одна догадка не
выглядела хоть сколько-нибудь утешительной. Ночь — время для
убийств, наказаний и шантажа. Он не ждал ничего хорошего и не был
уверен, что увидит рассвет.
И напутственные слова гвардейца
перед запертой дверью королевских покоев не добавили
уверенности.
— Приведи себя в порядок, оборванец.
И говори поменьше. Его величество не любит, когда кто-то говорит
больше, чем он. А я не люблю, когда кто-то выводит его величество
из себя.
Пока Терри торопливо натягивал и
одергивал синюю форменную куртку, десятник сверлил его взглядом,
который обещал семь смертных казней, если тот по глупости или
неосторожным словом сорвёт аудиенцию. Без церемоний поправил
съехавший на сторону воротничок и застегнул верхнюю пуговицу на
кителе. Терри поморщился: пуговица давила на горло.
— Это ничего, что мы пришли ночью? —
шепотом уточнил он, покосившись на окно, за которым была разлита
прохладная летняя ночь.
Гвардеец неприятно осклабился.
— Его величество много работает по
ночам. Ты тоже привыкнешь. Если сможешь убедить его в своей
полезности.
Он кивком указал на дверь, мол,
давай, чего топчешься.
Терри поднял руку, собираясь
постучать. Но что-то мешало ему, будто воздух превратился в густое
желе. Даже дышать стало трудно, в горле комком застряла
тревога.
— А если не смогу убедить?
Гвардеец сузил глаза, как
готовящийся к прыжку огромный лесной кот.
— Никто тебя входящим во дворец не
видел, умник. Так что ты уж постарайся открывать рот по делу, а о
том, что тебя не касается — молчи, как доска. Его величество не
рубит сплеча, терпит даже непроходимых идиотов, лишь бы они
оставались верными.
Терри досадливо кивнул и постучал,
но десятник, разговорившись, не отпустил его, пока не закончил
начатую мысль.
— У тебя ведь достанет ума
оставаться верным одному хозяину? Не так уж это и сложно,
скажи?
Из-за двери раздалось приглашение
войти, а вытянутая рука гвардейца всё ещё преграждала Терри путь в
комнату. Он ожег мужчину гневным взглядом, ловко нырнул под локтем
и вошел, избежав необходимости отвечать на заданный вопрос.