Он нетерпеливо постучал ногтем по
неприметной пластине на переносице, чтобы разогнать энергию в
потоках. Стекла неохотно «мигнули» и раскрасили мир вокруг в
оттенки красноватого сияния. Терри несколько раз моргнул, чтобы
зрение перестроилось и поскорее привыкло к фоновому магическому
изучению.
Печать светилась, как подсвеченный
солнцем аметист. И рисунок энергетических потоков был очень
знакомым. Конечно, он ведь столько раз его рисовал! А насчет
замкнутого контура они с Арри до хрипоты спорили неделю — не
меньше. Чуть не подрались. И Терри до сих пор считал, что ради
стабильности пожертвовал защитой, и теперь ее можно было
обойти.
Терри снял очки и, забывшись, сжал в
кулаке. Одно из стекол легло в его ладонь.
«Ваше исследование
бес-перс-пек-тивно», — сказала куратор. Да, именно так и сказала.
Раздельно. Терри помнил, что каждый слог укладывался на остальные с
отчетливым металлическим звоном как стальные слитки. Терри теперь
силился и не мог вспомнить, различил ли тогда в голосе госпожи
Парлас нотки коварного обмана. Было ли хоть что-то в том
прошлогоднем разговоре, на что он мог бы обратить внимание и
догадаться, что ему лгут и собираются использовать его наработки
для создания Распознающего письма?
Терри аккуратно сложил дужки и убрал
очки вместе с выпавшей линзой в нагрудный карман рубашки. Пока их
еще можно починить, лучше не усугублять.
«Значит, Талсиен для вас не
авторитет, госпожа куратор? — он закрыл глаза, чтобы справиться с
гнилостной болотной мутью, которая подкатывала к горлу откуда-то из
живота. — Значит, для моего же блага проект останется лежать в
вашем столе?»
«Здесь нет ничего твоего», — злобное
шипение Карьяна затекало в уши, а Терри не мог даже закрыть их
ладонями, потому что напротив стоял король. Он мог неправильно
понять. Поэтому Терри стоял, вытянувшись, как на военном смотре, и
слушал все то, что «любезно» подсовывала ему память.
— О чём задумался?
Король Эриен разложил лист бумаги на
столе и принялся заламывать уголки и складывать особым образом — в
виде конверта. При этом он поглядывал на Терри с неким подозрением,
будто опасался, что ему нельзя доверять. Терри вопроса не услышал:
засмотрелся на то, как быстро и четко король превратил уникальное
Распознающее письмо, новейшую разработку и гордость Академии, в
пухлый голубой сверток, капнул сургуч и придавил личной
печатью.