Я благодарил Семерых за то, что они послали мне Орвиста и виконт
выудил это диковинное оружие из груды копий, что стояла в углу
оружейной. Если бы не лезвие на конце копья, мой противник давно бы
попытался зафиксировать древко под рукой и, блокируя мои
перемещения, дотянулся бы рукой с мечом до моей тушки, насадив на
сталь, как бабочку на иглу. То, что бретер собирается меня убить, а
не просто поранить, было ясно как божий день.
Но пока кровь не пролилась — мы продолжали сражаться.
Пот начал заливать глаза, несколько раз у меня уже сбилось
дыхание. Рыжий боец уже давным-давно мог закончить эту дуэль в свою
пользу: только я видел минимум пяток моментов, когда у него была
возможность дотянуться лезвием меча и пустить мне кровь. Но бретер
действовал наверняка, всерьез атакуя только тогда, когда у него был
шанс нанести мне смертельную рану.
Крайне опытный боец, намного более умелый, нежели я.
Я чувствовал, что скоро сломаюсь, но раньше не выдержало древко
копья. Очередной рубящий удар профессионального дуэлянта завершился
звуком ломающегося дерева, и на песок арены отлетела треть длины
моего оружия вместе с лезвием. В руках у меня осталась палка,
длиной не превышающая полутора метров, мне по грудь.
Скрипнув от досады зубами, я перехватил древко ближе к груди,
как если бы в моих руках был посох.
На незаметное использование ментальной магии я и не надеялся: за
каждым моим движением следило несколько десятков глаз, которые
знали толк в боях один на один, так что провести их мне не удастся.
Не всех одновременно.
Бретер провел серию мощных рубящих атак, заставляя уйти меня в
глухую оборону. Несколько раз пришлось подставить центр древка, а
не принимать удар меча на край, так что я отчетливо чувствовал, что
выдержит оно еще один-два удара. После чего я останусь абсолютно
безоружен.
Конечно, в любой момент я мог бросить бесполезную палку на землю
и признать поражение — я потерял оружие, запасного договоренностями
предусмотрено не было, так что технически, я проиграл. Но тогда
любая шавка при дворе будет вытирать об меня ноги, что мало поможет
в наших с королем делах.
И почему Кай Фотен был уверен, что я смогу с достоинством выйти
из этой ситуации? Или Вилсы оказались не настолько верны трону, как
думал монарх, и сейчас вели какую-то свою игру?