Красавчик! В первый раз в жизни я
услышал комплимент своей внешности и от кого? От девицы с зеленой
кожей и фиолетовыми глазами.
И все же на душе потеплело.
Но скорее не от слов Ульрики, а от ее
обещания скорого обеда.
Троглодитша зачерпнула в пригоршню
воды из озера, затем выкрикнула что-то похожее на «Фау».
И воды расступились, будто перед
евреями, которые убегали от фараона.
Вот он, синкретизм в действии.
Перед нами возникла лестница, ведущая
вниз. Странно, я ожидал, что троглодиты живут ближе к
поверхности.
Ульрика сделала приглашающий жест и
улыбнулась. На секунду мне стало жутко от ее ощеренных мелких
зубок. А вдруг заведет в недра земли и убьет? Или продаст на опыты?
Или принесет в жертву? Кстати, интересно, какая религия у этих
любителей синкретизма.
Однажды на паре по философии препод
сказал нам, горемычным филологам: узнай, чему поклоняется народ, и
ты обретешь над ним власть, проникнешь в его сердце и душу.
Впрочем, это успеется. Как говорила
Танюха: главное не родить и не умереть. Иными словами, нам сейчас
надо как-то выжить в новом мире и желательно без потерь. А еще
очень надеюсь, что трогодитам не нравятся человеческие женщины.
Эй, большие черепашки, хватит
смотреть на Танины сиськи. Нам вообще-то обещали защиту. Хотя не
знаю, что входит в их понятие о безопасности. Да и вдруг для
троглодитов групповой секс с чужеземкой – одна из форм
гостеприимства.
Не родить и не умереть. Держись,
Танюшка. А я пока постараюсь подлизаться к Ульрике:
– Какая у вас живописная страна!
– Да? – троглодитша оглянулась на
каменную лестницу, которая никак не кончалась.
Я попытался зайти с другого бока:
– Значит, решили стать студенткой? И
что дает обучение в Школе синкретизма?
Ульрика посмотрела на меня, как на
дурачка и выдохнула:
– Жизнь!
Тогда я закрыл рот, и некоторое время
мы шли молча.
С моей неуклюжестью только не хватало
навернуться на каменной лестнице. Спорим, в этом мирке и хирургов
нет. Вот попадешься к какому-нибудь костоправу, а точнее, костолому
и пиши пропало. Зато на всю жизнь освобождение от физкультуры.
Наконец, лестница кончилась, и
Ульрика толкнула свежевыкрашенную зеленую дверь в скале.
Встала, выпятив грудь, чтобы
пропустить вперед свой отряд, затем меня и Татьяну.
А когда аккуратно закрыла за собой
дверь на ключ, то улыбнулась: