Тра-та-та-та-та.
Оружие пляшет в руках, эхо трещит над водой, разлетаются похожие
на куски холодца ошмётки. Пули дырявят студенистое тело, а гадине
хоть бы что!
Антон цепляет Савелия под мышки, я тоже спешу на помощь. Мы
боремся, и вдруг существо начинает судорожно извиваться. Ага, не
нравится! Тебе даже автоматные пули нипочём, что же тебя
взбесило?
Понял, тварь пришла в бешенство от растёкшейся по болоту
солярки. Эх, как корёжит, приятно смотреть! Экологию, значит,
любишь? Ну, сейчас покажу тебе экологию!
Кидаюсь я обратно к цистерне, за спиной крик: «Куда! Вернись,
гад!» Антон ещё держит, не даёт твари утащить Савку на глубину, а
тот хрипит, глаза из орбит вывалились. Нашёл я сливной кран.
Вентиль не крутится, приржавел. Стволом автомата, как рычагом.
Р-р-раз, два, поднатужились! Заскрежетало, провернулось, булькнуло,
и – потекло.
Гадина словно взорвалась: рвёт, дёргает, тащит. Потом щупальца
расплетаются, и тварь удирает.
Антон ведёт Савку к цистерне, тот еле ковыляет. А меня будто
переклинило – ругаюсь, и вслед твари неприличные жесты
показываю.
– Ты кран закрой, нечего добро разбазаривать, – спокойно говорит
Антон. Савелий с трудом забирается на цистерну.
Наверху безопасно, и почти уютно. Металлический корпус весь день
впитывал солнечные лучи, а теперь охотно делится с нами
теплом. Одежда сохнет, мы загораем. Есть один приятный момент в
этой ситуации – мы живы.
– Я бы тяпнул сто грамм, – угрюмо сказал Антон.
– А я бы двести, – поддержал идею Леший. – Слетай по молодецки,
если не боишься.
– Запросто, – у Антона получилось нарочито бодро. – Не век
теперь на бочке сидеть!
По воде расползлась большая клякса, любители чистой болотной
воды едва ли сунутся. Проще простого – сбегать до трактора и
обратно.
Пока Леший доставал еду из принесённого рюкзака, Антон
присосался к фляжке. Он замер, вслушиваясь в ощущения, и на его
физиономии зажглась довольная улыбка.
– Кажется, полегчало, – Антон сунул выпивку Лешему. Тот сделал
несколько глотков, и передал самогон мне.
– Хлебнёшь? Для душевного равновесия полезно.
– Не откажусь, дядя Лёша, – сказал я.
– Дядя Лёша я для всяких сопляков. А свои Лешим кличут.
Понял?
– Понял, – кивнул я. Пара глотков ядрёного пойла обожгла
внутренности, тепло рассеялось по организму, хорошо стало! Один
вопрос не давал покоя – как же я босиком домой пойду? Я же, как
сидел на бочке в штанах и обуви, так и бросился на помощь – не было
времени разуваться. Вот и остался правый сапог в болоте, теперь не
найдёшь в толще ила, да и боязно в воду лезть! Жаль, обувка-то
почти новая.