Схоронились мы в избушке; окна закрыты крепкими ставнями, дверь
заперта на засов, а всё равно жутко; ни Ограды, ни дружинников на
вышках – лес, буквально, за порогом. Железная печка вмиг нагрела
затхлый воздух, и сделалось уютно, почти как дома. Только всё равно
не дома, от каждого ночного звука мурашки по телу и уснуть не
получается. Ночь коротали под разговоры ни о чём, а утром – ещё
роса не просохла – вернулись в Посёлок. Когда мы подошли к Южным
воротам, Савелий от избытка чувств загорланил песню. Тут я и понял
– отпустило. Физиономии дружинников до того родными показались –
облобызал бы каждого в колючие щёчки! Люди о нас уже беспокоиться
начали, тут мы и явились: грязные, потрёпанные и без трактора –
зато живые.
Хотели мы с дружинниками тяпнуть по законной чарке за
возвращение, да Клыков прибежал; кто-то успел про нас доложить! Не
до пьянства, надо быстрее к Хозяину, с вечера ждёт, ни есть,
ни спать не может. Мы даже в порядок себя не привели, я завалился к
Терентьеву, как был: в одном сапоге, босая ступня рукавом от куртки
перемотана, а сама куртка, теперь в виде безрукавки грязным
лоскутом на плечах болтается.
Хозяйский кабинет намертво впитал запах махорочного дыма.
Убранство – стол, три стула и скамья. На окне посеревшая от
бесконечных стирок, занавеска. Пузырящиеся, выцветшие –
рисунка не разобрать – обои. На стене фотография мужичка с пышными
усами, рядом полка, а на ней приютилось несколько растрёпанных
книг.
И Хозяин под стать кабинету – не очень. Угрюмый,
ссутуленный, на веки легли тени, а глаза слезой подёрнулись.
Поднялся Терентьев из-за стола, со всеми поздоровался. Рукопожатие
невнятное – вялое и влажное, показалось, будто я снулую рыбу
подержал.
– И где же вас черти носили? – тихо поинтересовался Хозяин.
Леший коротко рассказал о наших геройствах, особо подчеркнув,
что трактор цел, хоть и сломан. Так это ерунда – Савелий починит,
раз обещал. Зато цистерну с горючим почти домой привезли.
Скоро всю солярку прямо в Посёлок доставим. Рисковать, ездить за
тридевять земель, больше не придётся.
Хозяина эти новости взбодрили, лоб разгладился, на щеках робкий
румянец проявился. Антон в подробностях наши приключения описал,
где нужно, Леший сочными деталями разукрасил. В целом, недурно
получилось – интереснее, чем на самом деле. Забавнее – это точно!
Терентьев приосанился, улыбка появилась – любо-дорого смотреть.