Мы стали набивать трубки табачком,
когда Ренат забеспокоился.
– Слушай, Вить. А ты смертников
накормил?
– Чо-та забыл, – лениво ответил
Виктор, выдыхая облачко горького дыма.
– Тебе, Витёк, хорошо, – сказал
Ренат, – а им не позавидуешь. Спустись к ним, что ли. Угости
горемык табачком.
– И накорми, – проявил я заботу, не
изверг же.
– Потерпят, – отмахнулся Виктор. –
Недолго им. Чего зря добро переводить?
– Ну и сиди, грей задницу, –
беззлобно проворчал Ренат. Он собрал со стола еду, и сам ушёл в
подвал.
– И на фига? – бросил ему вдогонку
Виктор. – Добренький!
Под сапогами заскрипели ступени;
вошли Сашка с Игорем, а следом – Захар. Пришедшие развесили мокрые
дождевики на вбитые в стену гвозди, и расселись за столом.
Сделалось шумно, тесно и сыро.
– Готовы? – спросил Захар. Мы всегда
готовы. Он в курсе, что мы всегда готовы, но всё равно спросил.
Дело предстоит не рядовое. Поглазеть на зрелище соберётся толпа,
может случиться всякое. Наша забота, чтобы этого «всякого» не
случилось.
Последним, небрежно стряхнув капли
дождя с потемневшей от влаги брезентовой накидки, явился Степан
Белов; обшарпанный, весь перекрученный изолентой «калаш» клацнул о
столешницу; накидка полетела на пустую скамью. Рукопожатие у
Степана такое… будто рак клешнёй хватанул: жёсткое и цепкое.
Сложения дядечка не богатырского, и возраста солидного, а
посмотришь, как придвинул ногой табурет, да с каким видом на него
уселся, и понимаешь, кто здесь главный. Притихли ребята. Степан
зыркнул из-под лохматых серебряных бровей тускло-серыми глазами;
взгляд – что бритва; порезаться можно. Степан и сам такой: острый
да колючий. С виду – худощавый человечек, лицо исполосовали
морщины, лысина сквозь редкую седину розовеет. Только сразу
чувствуется – лучше этого дядю не трогать, поранишься. Его у нас
кумом величают, не каждому дозволяется называть его Стёпой. Мне
иногда можно.
Виктор налил Степану чай, тот
кончиками пальцев отодвинул кружку в сторону и поинтересовался:
– Как настроение?
– Как обычно, Стёп, – отчеканил
Захар. – Бодрое.
– Хорошо, что бодрое, – похвалил кум.
– Арестанты как? Не психуют?
Захар посмотрел сначала на меня, а
потом на вернувшегося из подвала Рената.
– Тихие сидят, – доложил Ренат, –
словно мышки. Проблем не будет.
– Кабы точно знать! Жить-то всем
охота. Им, стало быть, тоже помирать не хочется. Начнут дёргаться –
так и вы не церемоньтесь! Главное, чтобы всё прошло гладко. Значит,
поступим так. Захар, ты со своими орлами поведёшь гавриков на
площадь. А со мной сегодня… – Степан посмотрел, словно взвесил,
измерил, а потом ткнул пальцем в меня. – Вот Олег сегодня мне
поможет.