– Пей уже. Что, как девка,
воображаешь?
Тут я заметил, что кружку в руке
держу, а мысли где попало шляются. Не то, чтобы я против выпивки, у
нас, если не пить, можно свихнуться. Запросто! Навидался бедолаг:
скачут по улице, слюни пускают. Этим дорога в лес, потому что
медицина бессильна. Сыча, для примера, возьми… ладно, не в нём
дело!
Я проглотил горькое пойло, льдинка
внутри тут же растаяла, вместо неё разгорелся пожар. Незаметно
переведя дух, я сунул в рот кусочек сала. Желудок с изрядной дозы
узлом завязался, а обратно так и не развязался. В ушах зазвенело,
будто приставучий комар над головой повис.
Пора! Надел я сто раз
штопанную-перештопанную, до белизны застиранную куртку. Красную
повязку на рукав, чтобы видели – человек на службе. Личный
«макаров», до мельчайшей царапинки знакомый, до последней заусеницы
родной – в кобуру. Четыре патрона в обойме: каждый на вес золота,
если хоть одного не досчитаюсь – голову открутят!
– Ты вот что для себя реши, – перед
самым выходом напутствовал меня Степан, – Они уже покойнички. Ходят
и дышат – но всё равно уже покойнички. Им без разницы, кто их
удавит – ты, или Захар. Подумай так, и будет проще.
Степану хорошо говорить – он в этом
деле спец! Не впервой ему людей на тот свет отправлять: кого
законно, по приговору, упокоил, а кого, болтают, и втихую порешил.
Люди много брешут, нельзя всему верить – но в это верится, ведь не
ради удовольствия он этим делом занимается, а для безопасности
Посёлка. Кто-то и такую работу должен выполнять, верно?
Пошли мы. Степан через лужи скачет,
да так ловко у него выходит – кажется, и брызги из-под сапог не
летят. Я сзади – еле поспеваю. Отчего-то ноги стали ватными, а в
глазах помутилось; употреблять с утра в больших количествах не
всегда полезно. Чтобы совсем не отстать, я побрёл, не разбирая
дороги. Лужа, так лужа, и что? Везде эти лужи!
Миновав правление, мы подошли к
площади. Раньше здесь ржавел памятник в виде серпа и колосьев.
Поставили его в стародавние времена, задолго до катастрофы, сейчас
уж не вспомнить, кому, и по какому поводу. Землю вокруг памятника
выложили каменной плиткой – хорошее получилось украшение пейзажа.
Однажды, перепив самогона, в это украшение на бульдозере въехал
Пупок: повалил и раскурочил. Сильно мужика за то поколотили,
сгоряча хотели шлёпнуть, но, когда увидели, что трактор уцелел,
пожалели. Восстанавливать памятник не стали, каменную плитку люди
растащили для своих нужд, а та, что осталась нетронутой, сначала
раскрошилась, а потом и вовсе утонула в грязи.