Он раскинул сети, выбрал рыб поживей, что ещё бились, да
потолще, выкинул из старой корзинки мусор, нагреб туда улов и
плотно закрыл крышкой.
— Вот, держи. Настоятельнице только не говори, что меня видела.
Я к ней зайду скоро. Проведаю. Здоровье-то ещё при ней? Хотя не
говори. Сам зайду.
— Ой, спасибо добрые господа! Да согреет и осветит вас
Светлейшая Госпожа!
Она схватила корзинку в одну руку, в другую Кальдура. Дёрнула,
словно непокорного ишака за вожжи, и повела прочь.
Они ушли от города, скрылись в лесочке неподалёку и нашли
полянку на возвышении с видом на дорогу, город и реку. Кальдур
молчал всю дорогу, и только когда они точно оказались наедине и вне
пределов слышимости, прикрикнул на неё:
— Анижа!
— Ну что? — прикрикнула она в ответ. — Думал, уйду? Гони меня,
кричи, ударь, не уйду. Буду рядом. Тут мне нужно быть.
— Да я ж о тебе волнуюсь, глупая ты овечка! Со мной опасно.
Пойми это!
— Значит, вдвойне нужно рядом быть.
Она покраснела от злости, надула ноздри и щёки и совсем не
думала отступать. Он замахнулся на неё, но ударить не посмел.
— Вот дурёха ты! — Кальдур топнул ногой и отвернулся. — Ну и
чёрт с тобой! Сама потом поймёшь, что бежать пора было. А уже
поздно будет.
— Дур-Дур!— прошипела Анижа.
— Ладно. Проехали, — Кальдур выдохнул примирительно, снова
повернулся к ней, выхватил из рук корзинку. — Голодная? Нож есть?
Не хочу руками рвать.
Она ещё немного посверлила его взглядом, тоже выдохнула,
порылась в сумке и выдала ему совсем коротенькое лезвие, похожее
скорее на маленькую стамеску, чем на нож. Кальдур открыл корзинку,
достал оттуда рыбину и хряснул её об землю, что было силы — так, на
всякий случай, вдруг ещё живая. Провел легонько лезвием по её
брюху, раздвинул в стороны, избавился от потрохов, подцепил шкуру и
умелыми движениями содрал.
Сразу же зачерпнул пальцами нежное мясо, засунул себе в рот и
одобряюще заухал. Опомнился и протянул рыбину Аниже.
— Вот ты клубень, конечно, — она не взяла. — И варвар. Кто же
ест рыбу сырой?
— Я ем. И дядя ел, — непонимающе забасил Кальдур.
— А червей из задницы вам кто доставал? — глаза Кальдура
округлились смесью недоверия и ужаса, но Анижа не шутила и смотрела
на него строго, уперев руки в бока. — А. Значит, ещё всё впереди.
Ну, давай. Кушай-кушай. Приятного тебе аппетита.