***
Жаренная на костре рыба казалась яством, что подают по ту
сторону Врат Её Царства. И Кальдура, и его старый приятель-желудок,
едва могли оторвать себя от нагретой солнышком мягкой полянки, где
им знатно похорошело после плотного обеда.
Анижа спокойно и не торопясь разделала и приготовила рыбу, но
поела спустя часа два, как только солнце преодолело зенит.
Оставшуюся рыбу они прикопали в корзинке в землю — надеялись, что
она не попортиться ещё денёк или два.
— Что дальше? — спросила Анижа, наслаждаясь ветерком и уже
порядком разыгравшимся солнцем.
— Даже не знаю, — честно признался Кальдур. — До Соласа отсюда
дня два-три пути. Неплохо было бы рвануть туда. Может, мне удастся
найти в столице пару знакомых, которые помогут.
— Ты жил в столице?
— Бывал там. И несколько людей, у которых есть положение, всё
ещё должны мне.
— Что должны?
— Ну… жизнь. Или что-то менее обременительное. Вроде круглой
суммы денег и помощи в том, чтобы исчезнуть. Уйти куда-нибудь, гдё
всё это не достанет. Думаю, это место на востоке. Или на юге.
— И зачем ты хочешь насмешить Госпожу? — Анижа снова посмотрела
на него с сомнением, пытаясь догадаться действительно тот дурак,
или просто играет с ней.
— Мне на Неё вообще плевать, Анижа. Я жить хочу, — в ответ на
его заявление Анижа скорчила ему рожу, покачала головой и постучала
пальцем по виску, показывая, что он и правда не очень умный, но
Кальдур не обратил внимания, и продолжил: — Это всё вилами по воде.
Три дня по этим лесам мы не протянём, нужно хотя бы элементарно
подготовиться. Хотя бы ботинки мне найти. И еды, которая не
завоняет уже к завтрашнему обеду. Вернёмся пока в город. Может,
удастся выполнить какую халтурку. Или напроситься к торговцам или к
тому, кто поедет на телеге по тракту.
— И что потом?
— А потом, Анижа, будет потом.
Она закатила глаза, вздохнула и вскочила с пенька.
— Ну веди. Дур-дур.
***
Ближе к вечеру они успели обойти с полгорода и поговорить почти
что с сотней людей. Нищенский вид Кальдура и его способности
договариваться не привели ни к чему хорошему. Только один мужичок
преклонных лет предложил Кальдуру вырыть яму под новый сортир на
его участке за городом, но плата в обмен на эту работу, едва ли
тянула хотя бы на один обед. Усталые и расстроенные они попёрлись
на поляну, где обедали, и решили там же устраиваться на ночлег —
все равно других вариантов не было. Кальдур погрузился в мысли о
том, что на этот раз ему стоит насобирать упавших и уже сушеных
еловых веток, сложить из них постель и хоть какое-то подобие крыши,
чтоб тепло не так уходило. Он так отчаянно не хотел снова мёрзнуть
и стучать зубами, что подумывал стянуть в порту хотя бы кусок
старой парусины, прекрыться им или сделать палатку.