Правда, Кальдур стремился быть скромным в таких вещах. Он не был
дураком уже тогда и понимал, что стоит ему перейти границы и
влипнуть в неприятную историю — то для исполнения таких заданий,
Цинния найдёт Избранного поспокойнее и посмекалистее.
Дукан провёл их от центральных ворот вправо по длинной и узкой
улице, называемой в простонародье «кишкой», где кипела торговля и
было легко потеряться. К удивлению Кальдура, они не последовали на
загородные Зелёные Холмы, где жили богачи и представители власти.
Вместо этого, они свернули ближе к левому и куда более злачному
порту, спустились на неприятные и грязные улицы Нижнего Города,
ушли под защиту неприметного закоулка, и постучались в тяжёлую
обитую железом дверь без вывески.
— Передай ему, что солнце всё ещё восходит над Западными Пиками,
а его старый друг всё ещё дышит, — едва слышно сказал Дукан в
отворившееся смотровое окно, которое тут же закрылось.
Спустя несколько минут ожидания тяжёлые засовы по ту сторону
двери открылись и их запустили внутрь. Шестеро бритоголовых и
молчаливых громил с пристрастием обыскали их, скидали всё, что не
было одеждой, в одну большую кучу и повели их вглубь пыльного и
полутёмного помещения. Спустя ещё три обитых железом двери и узких
полутёмных коридора, они вдруг оказались в большем и отлично
освещённом зале с дорогим ковром, десятком зажжённых свечей,
столами, стульями, стойкой и прочими атрибутами, которые когда-то
принадлежали недёшевой пивнушке.
Их встретил богато одетый мужчина с седыми аккуратно выбритыми
висками и странной, но характерной для столицы, прической. Дукан
поклонился ему и жестом велел остальным сделать то же самое.
— А я думал ты сдох, — небрежно поприветствовал Дукана хозяин
заведения.
Они обнялись и похлопали друг друга по плечам, но почти без
улыбок.
— Это граф Эйнджин Растонский, — представил мужчину Дукан. — Мой
давний товарищ, почётный и настоящий рыцарь Эррезира, славный воин
и генерал, и просто редкий человек, которому бы я доверил свою
жизнь. А это мои спутники — Кальдур, Розари и Анижа.
Всё трое изобразили нелепые деревенские реверансы на что Эйнджин
с ехидной улыбкой покачал головой.
— Пива? — спросил граф.
— О Благочестивая Светлейшая Госпожа, конечно же, да! —
воскликнул Дукан, потом прищурился и посмотрел на троицу. — А дамам
что-нибудь полегче. Дорога была тяжёлой, все устали, я не хочу,
чтобы закончилось казусом.