Васнецов на секунду зажмурился, словно колебался с решением.
— Ладно, — открыв глаза, кивнул он. И поддерживая Машу под локоть, вывел ее на улицу.
Во дворе их ждала машина. Под сердитым взглядом таксиста, который устал от долгого ожидания, Маша села в салон, а на соседнее сидение опустился Васнецов.
Когда машина тронулась, Маша вдруг вспомнила:
— Подарок забыли купить! Мы не можем прийти с пустыми руками!
— Ты можешь, а я нет, — ответил он. — Маша, перестань беспокоиться, я обо всем позаботился.
И Маша перестала. Уставилась в окно и выбросила из головы тревожные мысли. Все-таки этот вечер будет особенным. Она выглядит потрясно, никому и в голову не придет мысль, что ее отношения с Васнецовым фальшивые. Прав он. Что может пойти не так? Ну, разве что ректор проснется в самый ответственный момент, когда Маша присядет к нему на колени, а Васнецов застынет рядом с фотоаппаратом. Да бред это все… Не бывает таких масштабных провалов! С ней прежде не бывало.
Тем временем такси свернуло за город и вскоре остановилось у высокого особняка. На первый взгляд, в столь величественном здании, подобно этому, мог жить лишь неприлично богатый человек. И потому Маша совсем не поняла, причем тут ректор. Только, когда он вышел за ворота, жадно вдохнул воздух широкими ноздрями и по-отечески приобнял Васнецова, она поняла, что адресом они не ошиблись.
Аркадий Павлович поприветствовал и Машу. Сухо и сдержанно, как всякий раз, когда перед ним стояла студентка. Маша густо покраснела под его строгим взглядом и стала ярко пунцовая, когда Васнецов взял ее за руку.
— Проходите,— Аркадий Павлович учтиво пригласил их войти внутрь особняка. — А вы, Мария, сегодня наша самая важная гостья. Отбросьте стеснение и развлекитесь.
— Почему он так сказал? — нервно оглядываясь на Аркадия Павловича, который остался приветствовать прибывших гостей, спросила Маша. — Почему я самая важная гостья?
— Маша, не ищи подвоха. Дядюшка рад, что я нашел себе пару. А ты к тому же одна из самых одаренных студенток его университета. А вот насчет развлечений… тут он погорячился, — тоскливо вздохнул Васнецов.
Несмотря на его унылый настрой, Маше нравился этот вечер. И тихие голоса многочисленных гостей, заполонивших особняк. И приемная зала, наполненная светом и помпезностью. И легкий запах еды, витающий в воздухе. И музыканты, искусно играющие на инструментах. И даже Васнецов, ни на шаг, не отходящий от Маши.