— Будешь кофе? — поинтересовался он. И не дожидаясь ответа, со знанием дела подошел к кофемашине и нажал какую-то кнопку. Разбуженный аппарат громко зарычал, а Маша чуть не задохнулась от возмущения.
— Что ты себе позволяешь? — она оказалась рядом и с ужасом посмотрела на две тонкие струйки горячего кофе, которые наполняли маленькую кружку. — А если кто-нибудь зайдет?!
Васнецов стойко выдержал ее гневный взгляд.
— Кто? Тут только ты, я и вахтерша. Она спит с газетой на лице, я проверял.
— Здесь ректор!
— И зачем ему спускаться в столовку? — удивился Васнецов.
Маша замялась. Правда, зачем?
— Даже если он захочет кофе, в его кабинете стоит такой же аппарат, — продолжил Васнецов и постучал ладонью по кофемашине.
— Ты был в его кабинете? — опешила Маша. На самом деле, между студентами ходили слухи, что попасть туда можно только пройдя шесть кругов ада. Кабинет же ректора был седьмым и последним, что увидит студент перед отчислением. — Почему тебя не отчислили?
— Потому что ректор - мой дядя, — ответил Васнецов и рассмеялся: — Расскажешь, как ты собралась соблазнять моего горячо любимого и давно женатого дядюшку?
Маша придержала подбородок, чтобы челюсть не отвисла.
— Дядюшку?! Женатого?!
— Да, Скворцова, — в его глазах появился задорный огонек. — Лет двадцать он женат, не меньше.
— Очень познавательно, — съязвила Маша и нахмурилась, понимая, что спор она точно проиграет. Взрослый мужчина для нее – табу, а женатый тем более. — Так ты предупредить меня хотел? И только?
— Не только. Мне нужно, чтобы ты выиграла спор.
— Васнецов, ты точно в курсе условий этого спора? — уточнила Маша, намеренно не раскрывая карты о его роли в этих самых условиях.
— Ну да, а что? — спросил он, ослепив ее белоснежной улыбкой. — Вы же на курсовые спорили. Обычное дело. Или на что-то еще?
— На курсовые, — кивнула Маша, поняв, что его осведомленность оставляет желать лучшего. Честность превыше всего, но и ей можно поступиться ради счастья подруги. Даша с Альбинкой преподнесут Светке на блюдечке Васнецова, когда Маша выиграет спор. И это стоило каждой минуты молчания.
— А зачем тебе мой выигрыш?
Тут Васнецов замялся, будто подбирая слова.
— Видишь ли… я тоже поспорил. Ну и еще десятка два пацанов ставки сделали. И знаешь, все поставили на Дашку и Альбинку, а я на тебя, — он сделал паузу, чтобы Маша как следует оценила его рискованный шаг. — Тут как бы деньги замешаны… немаленькие. Если выиграем, то десять процентов твои.