Наконец,
всё было готово. Челядь со страхом смотрела на приготовления сэра
Волка, лично таскавшего посуду в комнату заклинаний. Вывод
напрашивался один — «оборотень» решил заняться алхимией. Поэтому,
когда он унёс туда же тряпку и две большие деревянные кадки (одну
пустую, а вторую с холодной водой), работники предпочли убраться из
страшного крыла замка. Поэтому никто не видел, что барон укатил ещё
и бочонок сидра, а также забрал ковшик и закрывабщийся кувшин.
Правда, вязанки хвороста и наколотые дрова таскал на виду у
всех.
Вскоре
Феоктистов закрылся, распахнул в комнате заклинаний окно и развел
огонь. При самом начале самогоноварения он не присутствовал,
поэтому действовал по наитию. Сперва налил в чан немного воды,
оставив внутри лишь перевернутый горшочек. Когда та почти выкипела,
залил треть емкости сидром, поставил на место миску и закрыл всю
конструкцию тазом, уплотнив соединение мокрой тряпкой. Затем начал
ковшиком наливать в него холодную воду. Когда медная емкость
заполнилась, снял и посмотрел внутрь. Сидр кипел вовсю, а в глубине
миски посверкивало немного прозрачной жидкости. Это накапали внутрь
более лёгкие пары, сконденсировавшиеся на постоянно охлаждаемом дне
таза.
Жидкость
характерно пахла спиртом! Ура! Осторожно перелил драгоценное
вещество в кувшин, плотно закрыл и продолжил процесс перегонки.
Добавил в чан сидра, вылил из таза в пустую кадку почти всю
нагревшуюся воду. Затем поставил на место и вновь начал заливать
холодной, колодезной... К вечеру из содержимого бочонка получилось
чуть больше кувшина прозрачно-чистого самогона.
Феоктистов
с гордостью принес плод алхимического эксперимента Зуброву. Тот с
интересом осмотрел и поинтересовался:
— А он
крепкий?
— Не знаю,
не пил.
Резкий
характерный запах отбил всякое желание к подобным экспериментам и у
Николая. Тот задумчиво погладил бок кувшина и изрек:
— Если
больше 40 градусов, то должен гореть.
— Сейчас
проверим!
Феоктистов
сбегал в комнату заклинаний, принес горшочек с горящими углями и
несколько щепок. Затем плеснул немного самогона на каменный
подоконник, запалил деревяшку и поднес к лужице. Над ней поднялось
бледно-синее пламя.
— Ух ты! —
восхитился Зубров. — Горит! Значит, крепкий… Да, но чистым спиртом
раны тоже не обрабатывают!
— Фигня! —
сразу повеселел Феоктистов. — Разбавим немного водой.