Вино
священникам подливал безмолвный служка. Полупустая хлебница, блюдо
с остатками поросятины в соусе и плетёная ваза с фруктами
свидетельствовали, что беседа носила не совсем богословской
характер. Аббат уже третий раз выслушивал как «злостный еретик»
Робин Худ ограбил приора на имперском тракте по пути в Фалез, куда
он якобы отправился для неотложных закупок. Вот только Йорген
достоверно знал, что его гость имел в городе несколько иной интерес
— там жила весёлая блудница, которую приор, вопреки сану, изредка
посещал. Но пока аббат лишь обдумывал, как можно было половчее
обратить этот секрет в звонкую монету.
— Как же
изящно Вам удалось заполучить для Церкви это великолепие! —
неожиданно сменил тему захмелевший толстяк. — И всего за пятьсот
экю!
Аббат
скромно улыбнулся, показывая, что ему приятна столь высокая оценка
его смиренных заслуг. Но достойно ответить не успел. Послышался рёв
рыцарского рога. Неужели вернулся хозяин? Ведь по договору
Дыб-Кальвадос переходит к аббатству после захода солнца. То есть —
ещё через несколько часов! И приор нужен здесь именно как
свидетель, чтобы удостоверить перед епископом факт невыполнения
обязательства. А теперь получится наоборот?
Святые отцы
подошли к окну: из донжона площадка перед воротами хорошо
просматривалась. Действительно, сэр Жан. И тоже с благородным
свидетелем. А, впрочем, стоит ли переживать? Ещё вчера
монах-пилигрим рассказывал братии о возвращении крестоносца. Как
истинный бессребреник, сэр Дыб-Кальвадоский не привез из Трои
ничего, кроме славы! А из неё, как известно, экю не
выжмешь.
Йорген
приказал впустить рыцарей. Пока опускали мост и поднимали решетку,
священники рассматривали всадников. Их смущал спутник сэра Жана,
рыцарь в тёмном тораксе, на горячем вороном. Наконец, конь
повернулся, и стал виден его герб: косая алая полоса и белая лилия
на чёрном фоне. Оба одновременно ахнули — это же сэр Кристофер де
Гретевил! Любимец де Шансона. И что сие значит? Барон нарушил
договоренность и начал собственную игру? Впрочем, от этого жадного
пройдохи можно ожидать всякого.
—
Интересно, что у них общего с этим нищим, сэром Жаном? — вполголоса
проговорил аббат. Приор лишь пожал плечами:
— Я слышал,
сэра де Гретевила повергли. Не думал, что он быстро
оправится.
Однако
менее чем через четверть часа, когда сэр Жан умолял аббата
отсрочить уплату, святые отцы отвлеклись. Нечасто удается
потешиться над крестоносцем! Впрочем, чёрная фигура, вставшая в
углу с опущенным забралом, удерживала от совсем уж оскорбительного
смеха. Да ещё и светлое пятно от заделанной пробоины на тёмном
панцире постоянно отвлекало, заставляя Йоргена рыться в памяти,
чтобы вспомнить что-то с этим связанное. Что-то крайне
неприятное.