Через час пилот сообщил что они подлетают. Даниэль посмотрел в
окошко самолета и даже с такого расстояния он рассмотрел четыре
фигурки, бегущие к посадочной площадке, и он не сомневался в том
кто это.
——————————————————————————————————
— Папочка, ну пожалуйста, Себастьян прекрасно водит, можно я поеду
на вечеринку с ним?
Джулия умоляюще взглянула ему в глаза, совсем как мать, подумал
Даниэль Стентон. Его малышке уже исполнилось 18, но Мирайя всегда
контролировала ее в отличие от сыновей. Она не позволяла дочери
жить в городе, и каждый вечер Даниэль с работы заезжал в колледж,
чтобы отвести дочь домой. Говоря откровенно, он не понимал, почему
жена так беспокоится о взрослой и самостоятельной Джулии, но Мирайя
на все его вопросы отвечала только ‘она особенная, ее беречь нужно’
и на этом все стремления малышки к самостоятельности
обрывались.
— Ну папа, ну папочка, он же ждет.
В голосе Джулии было столько мольбы, что Даниэль улыбнувшись,
разрешил ей прокатиться с молодым человеком. С улыбкой он наблюдал,
как девушка взгвизнув от радости побежала к машине кавалера.
— Винс,- устало он позвал шофера, — поехали домой.
Его машина не успела отъехать от колледжа и десяти миль, как
зазвонил телефон. Даниэль нажал на кнопку громкой связи, и услышал,
как плачет его любимая. Сердце сжалось.
— Что ты наделал Даниэль, что же ты наделал…..
— Мирайя, Мирайя….
Он кричал в телефонную трубку, но там слышались только длинные
гудки. Белый от предчувствия надвигающейся беды, Даниэль положил
трубку и вздрогнул когда раздался новый звонок. Он уже знал, что
услышит по телефону. Нажав кнопку громкой связи с замиранием сердца
Стентон слушал, как на том конце провода полицейский сообщает, что
машина, в которой была его дочь, попала в аварию. Все погибли, а у
девушки практически нет шансов выжить.
Уже через полчаса Даниэль сидел в больнице святого Марка напротив
умирающей дочери. Ее не повезли в реанимацию, возле нее не
суетились врачи, ее не пытались спасти. Только аппарат
жизнеобеспечения проталкивал в девушку кислород, заставляя дышать
легкие и биться сердце. Стентон в ужасе смотрел на руки его
малышки, вместо которых была мешанина из крови и костей. Врач,
бывший давним другом Стентонов, на вопрос о лечении только покачал
головой:
— Даниэль, мне очень жаль, но она не вынесет операции. Девочка
умирает, мы продержим ее до приезда Мирайи и твоих родителей, но
больше ничего нельзя сделать. У нее в нескольких местах сломан
позвоночник, пробито легкое, практически размолоты бедренные кости,
говоря откровенно я, не могу понять, как она еще дышит.