Это славно.
— Эй, вы! — рявкнул Пропойца. — А
ну-ка, не зарывайтесь! Несите-ка сюда угощенье, да поживей:
атаману-то не досталось!
Теперь его плошку наполнили из
кувшина с отравой. И плошку для гостей — тоже.
— Кто еще со мной не пил? Ты,
безбородый?
— Могу и я, — протянутую чашку для
подаяния взяла худая, но твердая рука.
Райко тревожно посмотрел на Сэйсё — и
получил в ответ кивок: можно.
— Э, да что это за детская забава —
плошками пить, — действительно, выпитая до дня, плошка не произвела
на Сэйсё никакого действия. — А ну-ка, вон из той рисовой миски —
составишь ли мне пару? Или о тебе только и славы, что Пропойца, а
на деле — просто Младенец [66]?
— Ха! — рыкнул главарь, и, отбросив
плошку, протянул лапищу. Ему тут же вложили рисовую миску —
большую, на сё [67], а то и больше. — Жаль, второй нет. Ну что,
половину я, половину ты?
— А целую — слабо?
Пропойца заинтересовался. Видно,
нечасто ему попадались сотрапезники, способные пить наравне. Может
и подействует. Но все же здоров он больно. И неизвестно, в кого он
такой рыжий. Если он тоже наполовину они — или на четверть — то не
уснет.
— А ну, давай, лей!
Виночерпий, тощий парень с кривым
шрамом на роже, уже лыка не вязал, и наливать пришлось Сэйсё.
Пропойца хыкнул, поднес миску к губам
и принялся звучно — габу-габу! — глотать. Райко видел его краем
глаза, смотреть прямо — опасался, чтобы ненароком не выдать, что он
не так пьян, как кажется. Хотя замечать это было уж некому —
разбойники кто сидел с мутными, осоловевшими глазами, кто повалился
прямо на месте, пачкая шелковые рукава в жирных плошках с остатками
еды.
— Хорош! — воскликнул Пропойца, когда
миска, налитая для Сэйсё, опустела точно так же. — Вот же вам
второе испытание, молодцы. Выпить выпили, теперь — закусите.
Пропойца застучал чашкой о столик, и
разбойники принесли закуску: на доске тонко нарезанные мясные
ломти.
Райко, будучи не особенно ревностным
буддистом, иной раз ел мясо. Воину без этого трудно. Так что он
спокойно достал из-за пазухи палочки и отведал. Только одно
спросил, жуя:
— Вот так, сырьем, и едите?
— Иной раз привариваем, —
доверительно сообщил Пропойца. — Да вот, сам смотри…
Он протянул руку — и слуга подал ему…
человечью голень вместе со ступней. Маленькую женскую ножку — из
тех, что вызывала бы восторги любовников, будь ее обладательница
жива.