— Я читать не умею вовсе, —
пробормотал он.
— Не того стыдишься, — одернул Райко.
— Значит, была она хороша собой. Или сильно набелена?
— Нет, нет! — горячо возразил юный
самурай. — Кажется, белил не было вовсе, и брови свои, не
нарисованные… И двигалась так ладно…
— Простолюдинка, значит, — Райко
качнул головой. — Может, танцовщица?
— Нет, шаровары красные, — опять
возразил юноша. — Как у жрицы.
— Жрица, значит, — Райко пристально
посмотрел в глаза Сэймэю.
— Жрица, — откликнулся тот, не отводя
глаз. — Стало быть, они нашли себе новую жрицу… Или…
— Кто «они»? Что «или»? Что вы знаете
и недоговариваете?
— Господин Минамото, я отвечу на все
ваши вопросы — но не кажется ли вам, что юный господин Ватанабэ
утомлен визитом ночной красавицы и нуждается в отдыхе? Как и все
ваши люди, между прочим.
— Ты что её — того? — Кинтоки
изобразил тремя пальцами.
Цуна стал красней запретного
императорского цвета.
— Нет, — вздохнул Сэймэй. — Иначе мы
бы нашли господина Ватанабэ…
— Тоже холодным, — завершил
Садамицу.
— Или не нашли бы вовсе. Так тоже
бывает, если человек им очень понравится.
— Съедают, — ахнул Кинтоки.
— Уводят с собой. Дают попить своей
крови. Если человек от этого не умирает, то потом его можно
встретить на улице ночью. Так что господин Ватанабэ не только очень
смел, но и очень умен.
Все, все опять перевернулось и ухнуло
в серый туман. Райко потер глаза — в них как песку насыпали. В
управе потрава и разор, руку украли, пленника убили… сразу после
явления высоких гостей. Хорошо еще, что Цуна не пострадал. Если бы
и с ним что случилось, Райко не был уверен, что устоял бы на
ногах.
Так в управу опять ехать или домой
все же? — подумал он.
— Лучше бы домой, — сказал из-за
плеча Сэймэй. — Вам стоит поспать.
Зря он напомнил о себе.
— Откуда вы знаете всё это? Все то,
что рассказали нам?
— Я же колдун, — улыбнулся
Сэймэй.
— Вы мне все расскажете.
— Непременно. Но только завтра. Вы
ведь сейчас заснете там, где сядете. Поезжайте домой, господин
Минамото. Я тоже устал, как ни странно. Я, в отличие от наших
ночных друзей, могу устать.
…Когда Райко и его свита ушли,
Скрипучка принесла Сэймэю воду для умывания и ночное платье, а
Стрекоза, Короед и Медведка собрались, как обычно, у дверей для
доклада.
— Что господин Хагивара? — спросил
Сэймэй.
— Боится, — довольно сказал
Медведка.