По части переодевания чертенком и
пугания людей по ночам он не знал себе равных.
— Присылал человека, — добавил
Стрекоза. — Хотит, чтобы ваша милость изволили сходить и на евонный
дом посмотреть. Вот, деньги передал.
Скрипучка приняла у Стрекозы сверток,
раскрыла — там было четыре связки медных монет. Жадничает господин
Хагивара…
— Не пойду, — сказал Сэймэй. —
Короед, где короб?
Мальчишка сбегал за коробом, где
лежала всяческая чепуха — старые негодные вещи на слом, разбитые
куклы, обувь без пары… Сэймэй ждал, пока мальчик перевернет короб и
начнет снова вбрасывать в него вещи — одну за другой.
— Погоди, — велел он, когда в руках
Короеда оказался изломанный гребень. — Дай сюда.
Приняв у Короеда вещь сквозь
натянутый на кисть рукав, Сэймэй повертел гребень перед глазами,
потом удовлетворенно кивнул и бросил его Медведке.
— Утром подкрадешься потише и
подбросишь это под помост дома господина Хагивара.
Медведка сунул безделицу за пазуху, а
Короед принялся собирать барахло обратно в короб.
— Тушечницу и бумагу, — велел Сэймэй
Скрипучке.
Девушка принесла бумагу, проворно
развела тушь. Ей было уже двадцать семь, и была она вполне
миловидна — но вот ростом так и не вышла: четыре сяку
едва-едва.
«Господин Хагивара! — написал Сэймэй
"женскими знаками". — Пусть новый год принесет вам удачу. Зимние
холода еще крепки, но слива уже выпустила бутоны. Пути земли и Неба
для вас будут благоприятны, если вы от выхода из дома в 19-й день
месяца воздержаться соизволите, и не будете никаких дел в 22-й
предпринимать. Люди, зла вам желающие, под ваш дом сломанный
гребень подбросили. Оттого и торговля ваша стала…»
Во всей столице не было, пожалуй, ни
одного разносчика снеди, танцора саругаку, уличного мальчишки,
вора, нищего, слуги или стражника, кто не продавал бы хоть раз
Сэймэю те или иные сведения. Мелкое жульничество кормило его — ради
таких дел, как сегодня. Или как двадцать лет назад, когда
обойденный должностью воин вступил в преступный союз с обиженной
наложницей…
— Стрекоза, пойди завтра до рассвета
к хромому Акуто. Скажи, что я даю сорок моммэ за сведения о том,
кто вышел из дома господина Минамото-но Такаакира на улице Оо-Мия,
и куда пошел. И за сведения о том, кто приходил в этот дом. За
такие же сведения о доме господина Левого Министра даю шестьдесят
моммэ.