Он прикрыл глаза и
продекламировал:
Вздыхая печально,
Одна я лежала в ночи,
Зарю ожидая.
Да разве ты можешь знать,
Как долго сегодня светало?!
— Ты точно в нее влюблен, — засмеялся
Митицуна. — А что сейчас поделывает сестрица?
— Ревет, — хмыкнул его приятель. —
Этот ее неизвестный кавалер написал, что уезжает и не знает,
вернется ли… Жалко ее, дуру.
Земля огромна, человек на ней — как
пылинка. Земля почти что вечна, человек на ней — как
цикада-однодневка. Питается тем, что из земли выходит — а сам
удобряет ее тем, что выходит из него, и в свой час в нее ложится.
Однако же земля без него обойтись может легко, а он без нее —
никак.
Вот и посудите сами, люди добрые:
может ли человек владеть землей? Этакая малая букашка — горами и
речными долинами? Однодневка — тысячелетними утесами? Если
поразмыслить — то никак. Владеть землею могут только боги. А
распоряжаться от и имени — потомки богов, то есть государи. О том
написано и в законах Тайхо Рицурё: земля вся — государева.
Однако эра Конца Закона все ближе и
ближе, и оттого в мире ничто не идет как надо. Земля — государева,
а государь — в столице. Воплотившись в тело человека, не может
государь один следить за всей землей — и оттого государева земля
поделена на клочки, а клочки эти розданы во владение вельможам и
называются они — сёэн.
Есть, однако, и земли, все еще
принадлежащие государю напрямую. Крестьяне на этих землях не платят
податей вельможам — платят только государю, да еще несут воинскую
повинность: по одному человеку от пятидворки выставляют в
государево войско.
Повинности воинской в сёэнах нет: на
что вельможам крестьяне, когда охранную службу у них несут самураи,
которые за то жалованье рисом получают? Зато выплаты ячменем,
шелком-сырцом и тем же рисом в сёэнах тяжелее. Отчего же из года в
год государевы земли пустеют, а крестьяне стремятся всеми правдами
и неправдами прикрепиться к земле вельможи?
На то есть несколько причин, и одна
из них — та самая воинская повинность. Хочешь-не хочешь, а коль
выпал тебе жребий, так бросай хозяйство, покидай жену и малых
детей, покупай за свой счет коня и доспех из воловьей кожи, получай
из государевых кладовых лук, стрелы и копье, да шагай служить, куда
пошлют.
Не радует крестьянина также и
повинность по починке дорог и каналов, постройке храмов и дворцов.
В год этих повинностей столько набирается, что пустеют государевы
земли. У вельмож, конечно, тоже несладко — любят вельможи поспать
мягко, сладко поесть, красиво одеться, да щегольнуть друг перед
другом роскошью… Однако же приказчики их три шкуры сдерут, а
четвертую оставят — чтобы на будущий год было что содрать. Вельможи
с крестьянами — как волки с оленями; государевы же сборщики — как
лесной пожар, что все подчистую выедает…