– Господи… хочешь сказать, что…
– Да. Когда очередной сиделец попадает сюда, если он встретится
с Ахавом, то все может пойти по нескольким сценариям.
– Убьет или пощадит и пройдет мимо? – Андрей жадно подался
вперед, его глаза блестели совсем по-молодому, в крепкой руке
зажата опустевшая стопка.
– Убьет или заберет с собой, – качнул я головой. – Думаю,
основное… рабочее занятие Ахава Гарпунера было в том, чтобы
патрулировать свой сектор территории вокруг Столпа. Как только он
натыкался на очередного сидельца, то сразу определял его ценность
для Столпа. Если ценность нулевая – сиделец погибал. Если ценность
имелась – он парализовал его ударом того же тока и уносил с
собой.
– Да что ж ты такое говоришь…
– Всегда должен быть смысл, – пожал я плечами. – Иногда он скрыт
и его приходится искать. Про Ахава известно очень мало – и про
подобных ему. Если бы они проходили мимо, не трогая бесполезных
сидельцев – о них бы знал каждый. Так что есть лишь два варианта –
смерть или же похищение.
– Твою мать…. Погоди! Погоди! Но зачем убивать? Месть? Он мстит
за то, что мы жалили его?
– Может быть, – вздохнул я. – Но тут должна быть и
прагматичность, Андрей. На кой черт ему увеличивать в разбросанных
здесь убежищах поголовье бесполезных для его целей людей? Ведь
каждый из них требует пропитания – а это может однажды привести к
истощению пищевой базы. Выбьют всех медведей… и что тогда жрать? А
так Ахав убил бесполезного старика и превратил его в корм для
медведей и червей…
– Тьфу… мерзость какая…
– Жизнь. Это просто жизнь как есть.
– Ты все равно погоди! Нас же тысячи здесь! И Столп знает
каждого?
– Наверняка, – кивнул я. – Наверняка знает. Ярлык повешен на
каждого, Андрей. Такова моя версия.
– Так… так… но вот я… я же живу один, Ахав это место знает,
может, порой и видел меня, когда я на охоту выходил. Верно?
– Верно.
– И он не тронул меня. Так что получается? Мой ярлык… Столп еще
может мои мозги однажды… домариновать до мягкости послушной? И
побреду я туда же, куда и Ахав в свое время?
– Возможно, – кивнул я. – Или же в ледяном разуме Ахава
Гарпунера еще оставались воспоминания о друге Андрее. И он не
тронул тебя.
Шумно выдохнув, Андрей неверной рукой плеснул себе еще немного
водки, молча поднял стопку и, чуть подержав ее, так же молча
выпил.