Анжелика опустила голову. Несмотря на оптимизм и убедительную логику графа де Пейрака, ей казалось, что битва будет вестись в таких местах, где численность бойцов и их вооружение будут играть незначительную роль по сравнению с теми не поддающимися описанию силами, против которых они с мужем сражались и которые помимо воли олицетворяли сами.
И она чувствовала, что он думает так же.
– О боже, зачем вы наговорили ему столько чепухи?
– Какой чепухи, любовь моя?
– Да все эти намеки на маленьких демонов, которые будто бы встречаются в рудниках, и на теории, высказанные давным-давно каким-то пражским монахом…
– Я пытался говорить с ним на его языке, только и всего. У него превосходный ум, словно созданный для изучения богословия. Должно быть, у него полно бакалаврских и докторских степеней, и голова его забита всеми богословскими и оккультными познаниями, которые только известны нашему веку. Господи, и зачем его понесло в Америку?.. Все кончится тем, что дикари его уничтожат.
Пейрак, явно веселый и нисколько не встревоженный, поднял глаза и посмотрел на сумрачный лиственный свод, где хлопала крыльями какая-то невидимая птица. Уже настала ночь, темно-синяя бархатная ночь, пронизанная огнями бивачных костров. Из-за ветвей донесся голос, приглашающий всех подойти и подкрепиться.
Затем в наступившей тишине закричала птица, так близко, что Анжелика вздрогнула.
– Сова, – сказал Жоффрей де Пейрак. – Птица колдуний.
– О, дорогой, прошу вас, не надо! – воскликнула она и, обняв его, спрятала лицо у него на груди. – Вы меня пугаете!..
Рассмеявшись, он нежно и вместе с тем пылко погладил ее шелковистые волосы. Он уже хотел заговорить, обсудить свой разговор с иезуитом, обозначить смысл их беседы, но внезапно остановился, осознав, что во время этого диалога Анжелика и он сам чувствовали и понимали все одинаково. Они оба знали, что визит отца Геранда был не чем иным, как объявлением войны. А также средством найти для нее предлог.
С необычайной ловкостью, присущей членам его ордена, молодой иезуит заставил его сказать намного больше, чем входило в его намерения. Надо отдать им должное, они умеют манипулировать людьми, умеют разговорить. Владеют они и другим оружием – оружием особого свойства, и граф отнюдь не был склонен недооценивать его силу.