Тихо заурчав мотором, бронетранспортер пополз в сторону с
дороги, хотя какая в пустыне дорога, так, направление.
Бой за барханом, там, где как раз находился пропускной пункт из
красной зоны в желтую, разворачивался все сильнее. Грохнула пара
гранатометов. Что-то хорошо разгоралось, освещая снизу темное
ночное небо оранжевыми всполохами. Лупило теперь десятка три
стволов, по звуку судя – все «свои», М-16 и М-4, не было
характерного стукотания калашниковых и дзымканья ФН-ФАЛов, так что
на местных макак не похоже. Связь с чекпойнтом как обрезало, это
озаботило еще больше.
- Чарли папа, здесь Эхо два, контакт, прием! Чарли папа, здесь
Эхо два, контакт, прием! Чарли папа, здесь Эхо два, контакт, прием!
– забубнил он.
Водитель сумел связаться с начальством с третьей попытки. «Кей
энд кей» наконец соизволило ответить, сразу озадачив.
- До гребня, там открываем огонь по видимым целям – прошелестело
в гарнитуре пулеметчика и автоматчика.
- Что там? – не удержался от ненужного вопроса веснушчатый.
- Нападение на чекпойнт, кто - непонятно. Мы у них сзади, слева.
Сейчас увидим.
Бронированная коробочка, почти неслышная на фоне грохота боя,
осторожно высунула острое рыло из-за гребня. Автоматчик пристроился
неподалеку, слившись с песком.
- Служба безопасности макак на двух джипах у чека. Один горит,
но пока эмблему видно – доложил пулеметчик.
- Подтверждаю. Вижу два объекта, ведут огонь в направлении
зеленой зоны – сообщил тут же и автоматчик.
- Пять объектов, трое за вторым джипом.
- Чарли папа, здесь Эхо два, подтверждаю пять объектов, нужна
поддержка, прием.
- Что? – нетерпеливо спросил пулеметчик. Ему очень хотелось
открыть огонь, враги были как на ладони и сейчас рой «мизинчиков»,
как ласково называл седой наемник розовые медные здоровенные пули
крупного калибра, и впрямь размером вполне походившие на женский
мизинец, прошьет прекрасно видные и отлично освещенные внизу цели.
Как на ладони. На хорошо освещенной ладони.
- Приступай к операции, хирург – насмешливо передал приказ
водитель. И тут же над его головой звонко и солидно задудукал
тяжелый «Браунинг». Звуки были хорошо знакомы, старик всегда был
однообразен, после каждой короткой очереди в три патрона сообщая о
результате.
- Ду-ду-ду… Аэмэф! Ду –ду – ду… Аэмэф! Ду-ду-ду… Зараза, украл
добычу! – достаточно зло прорычал пулеметчик. Как глубоко
религиозный человек, он считал, что даже язычника нехорошо просто
так убить без всякого напутствия, нецивилизованно, не
по-человечески. Потому давно еще взял себе за правило каждому
собственноручному кадавру вежливо говорить, посылая того в дальнюю
дорогу, старое жаргонное сокращение армейского прощания «Адиос,
мамотрах!» Но сейчас пострелять от души не вышло. Как только первые
очереди с гулким грохотом пробитой жестянки просквозили навылет
джип, насмерть дырявя дураков, рассчитывавших на такое жидкое
укрытие, так чертов коллега вынес мозги стоявшему за углом домика
чекпойнта.