– Подержи-ка фонарь, – попросил сержант. Солдат принял керосиновую лампу.
– К этому нельзя относиться абы как, – ответил командир взвода, не прекращая исследования. – Вроде того: научусь и буду знать! К этому нужно относиться основательно.
– Я готов, – с сомнительной серьезностью произнес красноармеец.
– В походных условиях чтению следов не научишься. Занятия нужно проводить в одном месте и в течение нескольких дней кряду.
– Как это?
След большой и незнакомый. Иван, конечно, сомневался, что не знает какого-то зверя в средней полосе России. Просто снежная крупа почти засыпала след…
– Как это? – повторил солдат.
– Что? – отвлекся от своих мыслей Ермолаев.
– Почему нужно в одном месте изучать следы? – не унимался боец.
– Слушай, отстань!
Ермолаев снял рукавицу и медленно погрузил руку в сугроб рядом со следом.
– Вот, хотя бы что ты сейчас делаешь? Ты можешь объяснить?
– Нет, – отрезал Иван. Он что-то нащупал под снегом. – Есть!
– Что есть?
– Спекшийся давнишний снег. Корка. Значит, зверь проткнул лапой верхний слой и оставил след на этой корке.
– Ты хочешь раскопать след?
– Нужно аккуратно снять верхний слой и добраться до корки. Снег сыпучий. След на нем остается плохой, но вот удаляется он очень даже хорошо.
Ермолаев принялся саперной лопаткой бережно снимать белые рыхлые пласты.
– И всё-таки, как научиться читать следы?
– Нужно обладать острым зрением, хорошим обонянием. Нужно знать снег, знать, как ложатся на него тени, какими цветами солнце играет на отпечатке. Тут сотни тонкостей. Очень много основано на интуиции. Чтобы научиться читать следы, нужно написать что-нибудь на сугробе и сидеть возле него, ждать несколько дней. Нужно следить за погодой и смотреть, как она влияет на твою надпись. Как буквы теряют четкость, как размываются, как играют на солнце, как покрываются порошей…
Он убрал лопатку и с превеликой осторожностью стал разгребать снег голыми руками.
– Сейчас тебе не научиться. Нужно каждый день наблюдать. Требуется постоянная практика. И она должна быть беспрерывной. Перерыв ослабляет восприятие многих деталей, и тонкости могут остаться незамеченными.
– Но ведь ты сам давно воюешь, а значит, мог позабыть тонкости.
– У меня опыт большой – хрен позабудешь.
Ермолаев низко склонился над сугробом и, набрав в легкие воздуха, резко и сильно дунул. Снежинки закружились в свете фонаря. След открылся. Иван очень внимательно стал вглядываться в него.