Поднявшись с табурета, я вытянул руку - стараясь не выйти из
солевого круга - и открыл форточку. В лицо ударил морозный воздух.
Пахло снегом, мокрым асфальтом, выхлопными газами и своеобычной
сыростью реки, которая не исчезала даже в самый лютый мороз.
Так я стоял минуты три: глубоко дыша, перемежая вдохи с
затяжками. Выпускал в форточку сигаретный дым, и ни о чём не
думал.
Наклонился поднять Геру, только когда почувствовал: отпустило. Я
готов разговаривать, не калеча подозреваемого...
Подняв гостя за воротник пальто, я взгромоздил его на стул - с
табурета тот бы сверзился, и прислонил к спинке.
- Сколько ты продул, Герасим?
Говорил я тихо, положив руки на стол, как любил это делать шеф -
только без револьверов. И глядел на него эдак проникновенно...
- Гер... Герман я. А не Герасим, - сказал тот, жадно глядя на
бычок у меня в пальцах.
- Это несущественно. Так сколько?
- Две... Двести штук. Зелёными.
Неудивительно, что Гера начал заикаться. А я вновь вспомнил
отца: также, как и у него, у меня была гетерохромия - один глаз
карий, другой - зелёный. Так вот: отец говорил, что правду он может
вытянуть из любого. Стоит пристально посмотреть - и человек
начинает заикаться... А потом выкладывает всё, как на духу.
Большого значения этой своей особенности он не придавал, но втайне
очень гордился.
Со мной, чтобы заикались, ещё не бывало. Но взгляд разных глаз,
я заметил это давно, внушает большие неудобства. Особенно, если
психика и так в полном раздрае...
- Когда? - выстрелил я новым вопросом.
- Месяца... Ик, полтора назад.
- И не отыгрался.
- Не, сука.
Плечи Геры поникли. Из груди вырвался тяжелый вздох.
Я прищурился: Гера бессовестно врал. За те пару часов, что мы
знакомы, я его уже видел всякого: и наглого, и пьяного, и
трусливого, и вообще без всякого соображения... А вот сейчас Гера
врал. Неумело отводил взгляд, пыхтел, теребил пуговицу на
пальто.
- Ты кровь видишь? - спросил я.
- Ну...
- Что "ну"?
- Ну вижу...
Дальше была чистая импровизация, которая, как я потом узнал,
недалеко ушла от истины.
- Это значит, она кого-то нашла, понял? Не получилось достать
тебя - полетела, напала на какого-то бедолагу, и загрызла... И
теперь его смерть на твоей совести, Гера.
- Одним бомжом больше, одним меньше, - всё так же пряча глаза,
угрюмо и упёрто пробубнил гость.