- Но ты ведь не можешь прятаться от неё вечно. Однажды ты
выйдешь на улицу, и она...
- Вы обещали! - заверещал Гера. - Вы обещали защитить меня от
неё!
- Обещал мой шеф, - спокойно сказал я.
Эх, жалко, не осталось сигарет! Как бы эффектно и хладнокровно
можно было выдуть дым из ноздрей, затушить бычок - как точку в
предложении, как окончательный приговор...
- Твой шеф сказал, что я могу больше ни о чём не беспокоиться, -
упорно глядя в стол, бубнил Гера. - Сказал, что он займётся моим
делом, и что я...
- Я могу выкинуть тебя из круга, - сказал я, начиная закипать.
Обо всех навыках переговорщика я в этот момент как-то забыл, не
думал. - Могу просто стереть соль в одном месте, впустить духа, а
потом выйти и запереть круг вновь. И шеф будет ни при чём. Его ведь
здесь нет, а я скажу, что ты сам...
В этот момент я ненавидел себя. Ненавидел всей душой, всеми
жилками и клеточками. И я был рад, что Гера прячет глаза: потому
что мысленным взором видел совсем другие. Огромные от боли, чёрные
от расширившихся зрачков, жгучие от ненависти. В них горел огонь
фанатизма, негасимый пламень веры...
- Давай, колись, Гера, - сказал я, успокаиваясь. - Ты ведь
отыгрался, верно? Воспользовавшись секретом той своей знакомой... -
он упорно молчал. - Оговорка по Фрейду. Знаешь, что это такое? Это
когда преступник сам, не осознавая, хочет, чтобы его поймали. Он
ошибается намеренно, сам даёт подсказки. Ключи к преступлению,
котороя он совершил.
- Я не преступник! - завизжал гость. - Это был несчастный
случай, я не хотел, - он прижал кулаки к глазам и снова зарыдал.
Сквозь сопли и слёзы доносилось бормотание: - Я не хотел, так
получилось... Она сама...
- Может, ты и не хотел, - сказал я. - Но видишь ли, дух думает
иначе. Он не стал бы являться тебе, если б не верил, что виноват
именно ты. А теперь самое главное: не зная, что конкретно ты
сделал, я не смогу тебе помочь.
Геру трясло.
- Ладно, давай я буду говорить, - я знал, что так легче. Когда
говорит кто-то другой, ты как бы и ни причём. Просто киваешь в такт
словам - кто тебе запретит? Но сам, сам ты ничего не говоришь... -
У тебя есть знакомая, которая пользуется необыкновенным везением в
картах, так? - Гера мелко закивал. - И проиграв двести тысяч, ты
пошел к ней, - снова кивок, кулаки прижаты к глазам.