— Почему ты молчал,
Колосс?
— Не мог говорить.
— Почему?
— Слишком больно. Я будто снова
был там. Падал с неба… не в силах её защитить… Ты должен сказать
девушке, чтобы она больше не использовала Форму
Разрушения.
— Почему?
— Потому что это делает нас
слабыми. Потому что тогда мы больше не можем защищать. Потому ценой
этому служит жизнь.
— Я скажу ей, Мрачный Колосс. Но
ты должен ответить на мои вопросы. Почему Форма Пространства
закрыта от меня? Почему я не чувствую, что могу открывать
порталы?
— Потому что нельзя использовать
эту Форму.
— Почему нельзя?
— Во мне есть трещины. Каждый раз,
когда ты используешь мою силу, они растут. Лечить меня куда
сложнее, чем кусок плоти. Я стараюсь, но трещины не зарастают
полностью. Мне бы отдохнуть век-другой. Но я знаю, что нельзя. А ты
знай, что мне моя жизнь не дорога. Я буду нести тебе службу сколько
смогу. Но погибну неизменно, если только Госпожа не решит
по-другому и не исцелит мои раны.
— Почему ты
молчал?!
— Потому что ты был трусом и хотел
оставить меня. Тебе не нужно было знать. Но теперь ты
знаешь.
— Я не могу сражаться? Всё это
время я мог погибнуть?
— Ты можешь сражаться. Но будь
осторожен. Самая большая трещина идёт по кольцу. Кольцо собирает
свет, концентрирует его и может извлекать его с максимальной силой.
Форма Разрушения и Форма Пространства невозможны без использования
кольца. Это самая важная моя часть. Если я открою портал, то
трещина скорее всего разломит меня. Может быть, хватит на несколько
раз, я не знаю. Когда настанет момент, я без колебаний сделаю это.
Если моё тело перестанет быть цельным, то я не смогу удерживать
свет, он весь выйдет из меня разом. Будет последняя Форма
Разрушения. Тогда мы умрём оба.
— Почему ты, чёрт тебя дери, не
сказал мне?!
— Потому что я думал, что в тебе
кроме труса ничего нет. А теперь я так не думаю.
Кальдур открыл глаза, едва слышно
выругался и потянулся за одеялом. Кровать была покрыта инеем и его
затрясло от холода. Он вскочил с кровати, вышел на улицу и покачал
головой.
— Доспех не может открывать порталы.
Вся надежда на Розари, — стиснув зубы, отчитался он.
— Что-то ещё, парень? — спросил Дукан,
глядя на него с подозрением.
— Нет, старик. Просто неважно себя
чувствую и расстроен всем этим. Не стоит беспокоится. Выдвигаемся.
Я готов.