— Да! Бегите! — крикнул солдат с забинтованной рукой, стоявший у
стены. — Здесь вас ждёт только смерть. Когда придёт Морокай мы…
Звон пощечины прервал его речь. Мать Мирам стояла над ним, и под
её пылающим взором он виновато опустил глаза к земле. Дукан
терпеливо ожидал окончания сцены.
— Вот эти.
Слух Кальдура вырвал эти слова из общего шума, он напрягся и
развернулся. Дукан положил ему руку на плечо, предостерегая от
поспешных решений. Мать Мирам скрылась в шатре, а их со всех сторон
окружили с десяток стражников. Тот, с кем повздорил Дукан чуть
ранее, вышел вперёд.
— Да, вот эти ребята, — сказал он, оглядев Дукана с головы до
ног. — Вынюхивают тут что-то. Крысы. Задержим их. Стоц, дуй за
сержантом, он вроде как освободился. Пускай сам их допрашивает.
Дукан спокойно улыбнулся и поднял руки вверх, подальше от
рукояти своего меча и возможности получить нервный укол копьём.
Розари устало опустилась на корточки, игнорируя напряжённые взгляды
воинов, скучающе вырвала травинку и вставила себе в рот. Кальдур
вздохнул и тоже поднял руки. Оружия у него не было, но стражники об
этом не знали. Слишком уж часто его пытаются бросить в темницу,
последнее время.
— Что тут происходит?
Властный голос раздался сверху. По узкой тропе, где едва могли
разойтись два человека, вдруг въехал всадник на крупном белом
жеребце. Было ему от тридцати до сорока, его лицо было обрамлено
плотной щетиной, которой не было и дня, одежда его была дорогой,
гладкой и свободной, рубашка имела вырез на груди. Внутренний свет
могущества, уверенность в своих силах, страсть к кричащей одежде и
общая надменность, выдали в незнакомце чародея.
— Поймали ещё шпионов, господин Улан. Хорошо, что вы успели
вернуться. Чёрная армия на подходе.
— Знаю, — Улан смерил стражника таким взглядом, что тот
съёжился.
Белый жеребец дёрнулся, едва не снёс стражника. Улан успокоил
его шпорами, посмотрел Кальдуру прямо в глаза и от его взгляда у
Кальдура волосы зашевелились по всему телу.
— Это не шпионы. Отпустить, — небрежно бросил чародей.
— Но, господин Улан…
— Не шпионы, сказал же. Увидел бы, если б было так. А я смотрел
внимательно, — он подарил Кальдуру ещё один многозначительный
взгляд. — Отпустить.
Чародей спешился, кинул поводья жеребца стражнику, дождался пока
воины уберутся с поля зрения, подошёл к Кальдуру ближе и спросил
тихо: