- Не смей, - шипит она, дернув
подбородком. – Ты не мой муж. Даже не вздумай пытаться ровняться на
него.
«Мой муж», никак не «твой дед». Быть
может молодой Швецов, так похожий на предка тем больше наносит
рану, ноющей тоской напоминающей старой женщине о потерянных годах
юности.
Подполковник с холодным сердцем
выдерживает ядовитый взгляд хозяйки семьи. Прислушавшись к себе, на
удивление даже обиды не чувствует. Привычка?
- Будьте здоровы, матушка, -
позволяет себе маленькую победу Швецов, уже разворачивающийся к
выходу.
- Постой, - более спокойно пытается
остановить Татьяна и что-то в голосе понукает офицера
задержаться.
Бабушка пересекает комнату и воюет
крохотным ключиком с замком на тумбе.
- Ты должен быть благодарен мне,
мальчик, - говорит она, одновременно с наконец раздавшимся щелчком,
- с большим трудом мне удалось сохранить твою помолвку.
Перед Швецовым на стол ложится
запечатанное письмо, подписанное очень аккуратным почерком.
Доносится легкий аромат духов.
- От Марии, - женщина кивает на
конверт, - разумеется, ты даже не догадался написать бедной
девочке.
Как у всех благородных семей, жизнь
Алексея расписана с раннего детства. И если еще удается сбежать в
школу магии, от брака не отвертеться. Швецовы и Богумиловы давние
друзья, так что на счастье Алексея невесту знает с давних пор, что
весьма упрощает задачу. Даже когда родители принесли вести о
помолвке, дети играли в шахматы среди сада. Юноша и девушка просто
равнодушно пожали плечами. Все и так давно понятно.
Смахнув письмо и затолкав во
внутренний карман кителя, подполковник широкими шагами покидает
комнату.
- Алешенька, - зовет мать, услышав
частый топот каблуков на лестнице.
Семья в сборе. Накрыт стол и все,
кажется, только и ждут его появления. Швецов пересекает зал, не
проронив ни слова, и срывает с вешалки фуражку.
- Но ты же только приехал, -
обеспокоенно говорит мать, рассеяно смотря на приготовленный
завтрак.
Так же молча офицер опоясывается
оружием. Раздается громкий хлопок двери, едва не выбивший стекло –
Лена, чуть не плача, выбегает из-за стола. И лишь это остужает
пыл.
- Я поговорю с ней, - тихо роняет
Алексей.
Обитель сестры превращена в храм
искусства. Со стен на Швецова смотрят яркие афиши и черно белые, но
не менее броские в эмоциях фото известных актрис. В углу, особо
бережно, разложен костюм, переливаясь бисерным плетеньем. Довольно
фривольный, оставляющий чересчур много обнаженного тела. Однако
даже не искушенный в театральных постановках подполковник без труда
узнает образ.