Людмила же, на коленях, ползком
приближается к углу дома. Бережно отодвинув расшитые цветами
занавески, открывает лики святых на иконах. Истово крестясь, не
перестает плакать.
"Что дальше? - причитает она, заливая
щеки потоком слез. - Что будет со всеми нами?
Поместье графов Малаховых. Ок 7
- 30
При детальном изучении не все
внутренние помещения замка подвергаются капитальной переделке. В
конечном счете для обеспечения жизни небольшой семьи и нескольких
залов для приемов, не так уж много нужно. Предоставленный в эти дни
сам себе, Швецов в полной мере пользуется гостеприимством,
облюбовав заброшенные этажи башен. Его встречают ветхие, но все еще
крепкие двери средневековья, с их массивными узорчатыми замками.
Большая часть заперты с незапамятных времен и дворецкому приходится
извести пол рабочего дня в поисках подходящих ключей.
- Надо же, - восхищается Алексей, с
натугой открывая защелки металлического переплета, - не знал, что
где-то такие есть помимо Академии.
Страсть дворян прошлого к тайным
знаниях не новость. Но Малаховы в прошлых поколениях наверняка были
мастерами по части волшбы. В заброшенной, затхлой библиотеке
хранятся редчайшие книги. На особо заросших паутиной углах можно
даже отыскать тубусы со свитками. Туда впрочем офицер залезть не
решается, справедливо опасаясь повредить рассыпающийся
папирус.
Сев, по восточному скрестив ноги и
сбросив китель, Швецов со всех сторон ограждается баррикадами из
книг.
- А граф поди и не подозревает о
замковых сокровищах, - покачивает головой подполковник,
перелистывая страницы.
Он замирает, наткнувшись на до боли
знакомое заклинание. До сжавшегося сердца, все еще хранящее горькое
разочарование. Первые амбиции молодого мага, мечтающего прорвать
блокаду колдовского застоя. Восторженные юношеские мысли "а что,
если это буду Я?". И первые горькие разочарования от
неудач.
"Да брось! - смеялись однокурсники, а
преподаватели улыбались, не иначе вспоминая себя. - Это и без того
бесполезная в быту магия!"
Рука Швецова мимо воли
приподнимается, плавным движением танцора. Пальцы бьют по невидимым
клавишам фортепиано, вычерчивая формулу.
- Бред, - Алексей прячет горе
воспоминаний в гневе и сжимает кулак, - все это давно
мертво.
Каменная плита в метре от офицера
идет трещинами, будто раскалывается под птичьим клювом панцирь
моллюска. Сперва, извиваясь маленьким, но настойчивым червячком, на
поверхность протискивается стебелек. Уже через мгновения
раскрывается бутон лепестков и на изумленного подполковника смотрит
настоящая роза.