- Ефрейтор, - метнув взгляд на
погоны ближайшего бойца, велит капитан, - откиньте
тент.
- Стой-стой-стой, - Вишневский,
нервно улыбнувшись, перехватывает руку сунувшегося было
солдатика. - Там завязано основательно, пол часа работы. Я сам все
загодя проверил, - он нервно облизывает губы, - или ты мне не
доверяешь?
- Семен, - жестко говорит
Алексей, - это не шутки, я не могу подписать.
С минуту оба стоят друг на против
друга. На офицеров начинают коситься и Вишневский, затравлено
оглянувшись, подходит вплотную.
- Ну, капитан, - шипит он, плюясь
в ухо, - я тебе жизнь подгажу. Обещаю.
Вишневский допивает готский скотч и,
разочарованно поколыхав бутылкой, перекидывает через
плечо.
- Ну да, - он с силой облокачивается
о край стола, да так, тот едва не опрокидывается, - караван был
обречен, вас ждали. Нашел дурачка, думал ты в дружбу поверишь и
согласишься. Да там по документам почти правда все было...где-то на
треть, - Семен хрюкает изображая смешок и вытирает губы. - А
ты думаешь, как та война проходила? Вот сдал бы я тебя на поживу
башибузукам, а они нам целый район отдали бы. Ты же не веришь, что
вот это, - полковник машет рукой, пародируя фехтование, - решает
исход битвы? Все покупается и продается задолго, остальное мелочи,
предрешенные. Но такие дураки, как ты, верящие в правое дело и
справедливость навсегда останетесь сидеть в навозе.
Семен осекается, понимая что-то
сквозь алкогольное опьянение, но опоздав. Указательный палец
Швецова с оттопыренным, будто на курке, большим упирается в лоб
бывшему другу.
- Бах, - почти беззвучно одними
губами произносит Алексей.
Со стен и без того хлипкого
батальонного штаба сыпется штукатурка, все здание в одночасье
подпрыгивает. Первым на шум прибегает дневальный, срывая с плеча
карабин. Да так и замирает в дверном проеме, открывая и закрывая
рот. Полковник Семен Вишневский продолжает сидеть на стуле лишь
самую малость съехав на бок. Из шеи торчат уродливые обрывки кожи и
крупными толчками выхлестывается кровь.
- Отойди, - драгуна отодвигает плечом
чуть запоздавший Максим, - Встань в коридоре и никого не
впускай.
- А...Ага, - кивает солдат, ничего не
понимающий, но ринувшийся исполнять приказ.
Начальник штаба смотрит на
застывшего, побелевшего белее полотна Швецова.
- Барон, - голос Максима как всегда
полон спокойствия, - вы собираетесь убить меня или себя?