Постепенно глаза привыкают и Майкл
различает контуры посетителя. Ответом служит лишь смех
монархиста.
- Да нет никакого Временного
комитета, - устало говорит симериец. Он ставит лампу и садится
прямо на пол рядом с разведчиком. - Да и какой ты военный?
Документов нет, даже шевронов и нашивок на форме. Выходит ты,
господин хороший, просто вооруженный бандит. Я бы тебя, как вора на
ближайшем суку вздернул.
Мэтью собирает всю волю в кулак, хоть
сердце и бьется с невероятной частотой. Но Алексей наклоняется лишь
что бы отпереть замок кандалов. Бряцнув, падают цепи.
- Пшел прочь, - раздраженного говорит
Швецов, поднимаясь и оттряхивая галифе. - И людей своих
забери.
- Ты надеюсь понимаешь, что это не
последняя наша встреча, - Майкл растирает затекшие ноги и
исподлобья смотрит на симерийца.
- Понимаю, - Швецов устало улыбается,
- и буду с нетерпением ждать.
Симерийское
царство. Замок графа Малахова
5 июня 1853 г.
неопределенное время (16 дней до часа Х)
Не смотря на любезность графа и
предложенные шикарные апартаменты, Швецов проявляет сдержанность.
Для жилища Алексей выбирает крохотную коробку-комнату, служащую
одновременно спальней и рабочим кабинетом. Старая железная кровать
с подложенными досками, письменный стол - вот и вся мебель. Каморка
видимо предназначалась для прислуги, но штат замковых работников
при нынешнем Малахове невелик и пол имения пустует.
Мысли не дают Алексею покоя,
вторгаясь непрошенными гостями и сея зерна сомнений, так и лезущие
тучными колосьями на поверхность. Все ли правильно сделано? Что
дальше?
Сон не идет. Подполковник долго
ворочается, теряя счет времени и поглядывая на стучащие часы со
скрытыми во тьме стрелками.
"Как да такого дошло?", - уставившись
в потолок, Швецов смеется сам с себя.
Все идет по кругу. Недавно
штабс-офицер, только назначенный в первый драгунский, ссорился с
майором Максимом, не желая даже начинать разговор о войне с Готией.
А уже вчера с пеной у рта доказывал о необходимости развернуть
корпус у границы.
"Провоцировать они бояться, - фыркает
мужчина, переворачиваясь на другой бок и закрывая глаза в попытках
уснуть. - Ох, быть большой беде"
Но провалиться в объятия Морфея не
суждено. В ночной тишине сквозь бой часов четко прослеживаются шаги
босых ног о линолеум. Алексей настораживается позднему брожению и
не зря, едва слышно щелкает отворяемая дверная ручка. Фраза "кто
тут?" глохнет в горле. Пальцы смыкаются на рукояти заблаговременно
(слава паранойе) вынутого из кобуры и заряженного револьвера.