Створки распахнуты, в палату
врывается холодный воздух, брызги влаги, разноцветные листья
деревьев и тьма поджидающая за порогом…
* * *
- А почему здесь всё время идёт
дождь? - спросила Клара, смешно сморщив носик.
- Говорят это проклятие, которое
наложили на колонистов местные мстя им.
- Колонисты — это жители города? –
протянув руку к ноге дочь почесала коленку продолжая заглядывать
мне в глаза.
- … тогда, да.
- И мы с тобой? – сыпала вопросами
негодница. - И фрау Хубер? И твой друг Боцман?
Что с ней поделать?
- Давай поговорим об этом когда ты
подрастёшь, - прервал Клару я, погладив её по голове.
Судорога тряхнула меня так что зубы
со скрипом сжались, и я очнулся. Выдохнув спёртый воздух из лёгких,
я сел на пол. Рядом со мной ползали мои товарищи. Кого-то вырвало,
кто-то содрогался в приступе кашля. Ничего, главное живы.
Все ли? Вскочив на ноги, я было
бросился в палату и тут же сполз по стене от накатившей на меня
слабости. Надо чуть-чуть передохнуть, Эмиль. Всего пару секунд.
Когда дым от взрыва рассеялся мы
увидели разорванного пополам Носатого и его товарища прижимавшего
руки к животу, из которого обильно сочилась кровь. У стены за
перевёрнутой кроватью, принявшей на себя часть осколков, в обнимку,
лежали Шумахер, вращавший дико глазами, и Тимс. Наш раненный
товарищ всё ещё дышал.
Сделав шаг в коридор,
чтобы убедится, что мы одни, я переступил через какой-то мусор
насыпавшийся с потолка, перевёрнутый шкаф с полотенцами и… мёртвое
тело Пибоди с широко распахнутыми золотисто-карими глазами. Осколок
гранаты вылетев из палаты отрекошетил от стены угодив бедняге прямо
в щёку.
Почесав худую небритую
щёку Курт Рассада понял, что снова забыл позавтракать. Он опять всё
утро просидел рядом с сестрой, смотрел как она спала и старался
угадать выглядит ли Леа сегодня лучше, чем вчера.
Терапия, которая в начале показалась
ему шарлатанством, кажется помогала. По крайней мере девушка теперь
самостоятельно, без чьей-либо помощи, могла дойти до туалета.
Медузы доктора Бебеля, а точнее эссенция из них, наполняли его
сердце надеждой и… заставляли браться за самую опасную работу,
чтобы оплатить лечение единственного родного человека.
За слежку всегда хорошо платили, ибо
дело это опасное и неблагодарное. Особенно в Дождливом городе.
Следом за объектом наблюдения переодетые стражи на свой страх и
риск отправлялись в самые опасные места Висмарбурга где жизнь их
находилась только, и исключительно, в руках господа. Гер Бачковский
и свою-то десницу потерял именно в результате такой «невинной»
забавы закончившейся кровавой потасовкой.