— Я так рад, что ты наконец-то заехал! А то я уже устал
рассказывать отцу, когда же вы нормально познакомитесь!
Орвист сверкнул белозубой улыбкой и как-то печально скользнул
глазами по моей прическе. Конечно, я был когда-то представлен графу
де Гранжу, но лично мы с ним не прообщались и тридцати секунд. Так
что моему другу хотелось, чтобы барон Тинт, герой войны и
отмеченный Палом, предстал перед его родителем во всей красе. Мои
же волосы сейчас были уложены точно так же, как на приеме у короля
— красная прядь спрятана в волосах. Только вместо широкой синей
ленты хвост был перехвачен простым кожаным шнурком.
— Ну, давай! Проходи, покажу твою комнату. Голоден? Мы уже
обедали, но могу кликнуть кухарку чего принести пожевать!
Мы уже шли коридорами поместья, поднявшись по высокой резной
лестнице на второй этаж, где жили и работали благородные обитатели
дома.
Досталась мне достаточно просторная гостевая комната, которая,
как я заметил, спешно перед моим приездом приводилась в должный
вид. В небольшой боковой комнатушке я с удовольствием увидел
большую медную ванну, в которой уже была набрана вода, а под
емкостью — заложены угли в специальной выемке, под железной
решеткой.
— Что, доволен? — хохотнул виконт, — уж я-то помню, как ты
любишь жабой в воде посидеть! Как услышал, что заедешь к нам —
сразу приказал ванну готовить, говорю, не прогадаем!
Матушка-графиня только диву далась, будто барышню в гости принимать
будем!
Я улыбнулся словам Орвиста. Он сильно изменился. Стал увереннее,
громче. Если раньше, гвардейцем, виконт всегда был огромной хмурой
тенью, машиной, которая выполняет приказы и готова умереть на
службе короля, то теперь гигант сумел расправить плечи и больше не
таить своего настоящего лица. Я уверен, в делах он был все так же
холоден и флегматичен, но когда с него сняли груз долга перед
престолом и дали определенную свободу — а статус наследника это не
только обязанности, но и самостоятельность — виконт расцвел. Я это
видел.
Я заметил, что даже в приватной беседе Орвист назвал мачеху
«матушкой». Это хороший знак. Слишком много историй, как реальных,
так и выдуманных, я знал о ненависти благородных дам к
незаконнорожденным сыновьям своих мужей, которых те приживали чаще
всего в военных походах или по пьяни. У виконта де Гранжа ситуация
была иная: отец признал его еще в юном возрасте, он рос тут же, в
имении, вместе с единокровными братьями и у графини было время
примириться с сыном супруга от другой женщины, да и принять его как
члена семьи.