Вперед к манящему шириной коридору можно было попробовать
проскочить по краешку песчаного круга. Но я не видел смысла
рисковать. Оставалось выбрать по какой из боковых тропинок идти к
верхним выходам. Мы с Марвином внимательно все осмотрели и
единогласно решили идти направо. Левая тропа выглядела поуже и риск
свалиться оттуда в зыбучий капкан был выше.
Речи о том, чтобы вернуться к развилке мы даже не заводили.
Марвин сам вызвался сходить дважды. Я пошел по узкой тропинке
первым, придерживая Арму в поводу. Она очень легко, даже не глядя
под ноги, шла за мной. Доверяет. Я решил, что не расстанусь с ней.
Теперь это моя лошадь.
Дэз проявил себя еще лучше. Он спокойно стоял, пока Марвин
провел по тропинке лошадь Лима. А потом пошел по тропе сам, не
дожидаясь, когда сотник за ним вернется, и уверенно преодолел
дистанцию. Довольный Марвин достал мешочек орка и угостил Дэза
здоровенным леденцом.
Мы отошли от грота метров на тридцать вглубь коридора и решили
сделать привал. Сняли шлемы, Марвин зажег походный масляный
светильник желтого цвета и прикрепил в трещине на стене. Про себя я
назвал его лампочкой Ильича за внешнее сходство. Марвин снял седла
с Дэза и Армы, разложил поилку и налил воду. Из торбы достал три
морковки и несколько яблок, и скормил по очереди лошадям.
Потом мы с ним прикончили запасы вяленой конины и съели по куску
черствой лепешки, на вкус напоминавшую кукурузу. Запили водой и в
последний раз наполнили фляги.
Накопилась усталость и разговаривать не хотелось. Свои
многочисленные вопросы я отложил на более подходящий момент.
Марвин сделал новые заготовки вяленого мяса — нарезал полоски из
куска мякоти со спины крокодила и подложил под наши седла. Мы сели
верхом и поехали шагом по ровному коридору. Незаметно я
задремал.
Мне приснился сон — тысяча моих бойцов в доспехах, верхом на
конях, ровным строем в колонну по пять рысью скакала за мной под
ярким солнечным светом. Разноцветные ленты вымпелов каждой сотни
трепетали на древках копий от порывов ветра. Вокруг цвели сады,
плодовые деревья благоухали. Впереди виднелись белые башни
крепостной стены. Полотнища красно-золотых знамен развевались над
башнями, приветствуя нас. Где-то за стеной били барабаны...
Проснулся я от тихого свиста. Марвин замер впереди, подняв руку.
Он поднял забрало и прислушивался. Но как я уже заметил, он явно
больше всего полагался на свой нюх, и поэтому в основном
принюхивался, как молодой волк, почуявший опасность.